Огненные палаты

Мину бросилась к тетке, скорчившейся на полу. На груди и лице у нее живого места не было от синяков, руки и предплечья пересекали вспухшие багровые полосы там, где она пыталась прикрыться.

Мину схватила трость и сломала ее о колено. Потом, обведя комнату взглядом, увидела висевший на двери с обратной стороны дядин плащ и набросила его тетке на плечи, чтобы прикрыть раны.

– Тетушка, дорогая, – сказала она. – Все хорошо. Вам больше ничто не грозит.

– Нет, – прорыдала та, – нет, тебе нельзя здесь находиться. Месье Буссе будет сердиться. Я сама во всем виновата. Я это заслужила, потому что не должна была сердить его.

– Нам нужно идти, – сказала Мину, не давая волю гневу. Сейчас было не время. – Вы можете подняться, тетушка?

Она сделала Эмерику знак заслонить от тетки тело ее мужа, окровавленного и распростертого без сознания.

– На плечах месье Буссе лежит столько всего, – пробормотала та тоненьким детским голоском. – Этого можно было ожидать. У него всегда был вспыльчивый нрав. Я очень быстро это обнаружила. – Внезапно ее глаза расширились от ужаса. – Где он? Он ушел? Капитул явился просить у него совета? Да? Он такой важный. А уж в нынешние вероломные времена и подавно.

– Да-да, – отозвалась Мину, поняв, что теткин разум помутился от потрясения. – Именно так. Он отправился в ратушу вместе с коллегами. Эмерик принес ему записку.

– Значит, он ушел? Мой муж ушел? Его нет дома?

Мину различила в голосе тетки надежду, и у нее защемило сердце. Один глаз у нее заплыл, от виска до подбородка тянулся отчетливый багровый рубец, след трости.

– Месье Буссе ушел. Сегодня вечером вы ему не понадобитесь.

– Ох. – Тетка мгновенно обмякла у нее на руках. Эмерик подскочил к сестре, и они вдвоем повели ее к двери. – Если он ушел, наверное, я могу ненадолго прилечь? Думаю, ничего страшного не случится. Никто не может меня винить.

Они вывели ее из комнаты и усадили на скамью под окном в длинном коридоре.

– Это ваш дом, милая тетушка, – сказала Мину. – Вы можете делать все, что хотите.

– А с ним что делать? – одними губами произнес Эмерик, мотнув головой в сторону кабинета.

Кружевной галстук на шее месье Буссе вздымался и опадал с каждым вздохом, и хотя Мину считала, что за свою жестокость тот вполне заслуживал смерти, она порадовалась, что Эмерик в самом деле его не убил, в противном случае им всем бы не поздоровилось.

– Ты забрал у него ключи?

– Да.

– Тогда запрем его, а ключи заберем с собой.

– А мадам Монфор? Она знает, что мы здесь были.

Мину нахмурилась:

– Я не знаю, куда она пошла. Помоги мне довести тетушку до ее комнаты. Нам понадобится теплая вода, и полотенце, и еще немного вина. Никому ничего не говори. Не нужно, чтобы слуги видели ее в таком состоянии.

– В доме никого нет, – сказал Эмерик. – Я шел сказать тебе об этом, когда услышал вопли Буссе.

– Что ты имеешь в виду?

– Я видел, как во дворе грузили подводы. Все уехали.

Мину остановилась:

– Ты хочешь сказать, что в доме, кроме нас, никого больше не осталось?

– Не знаю, как Мартино, но всех остальных слуг отослали. Я видел, как они уезжали. Мадам Монфор единственная осталась. Дядя приказал ей дождаться солдат и открыть им вход в подвал, а потом отправляться в безопасное место в квартале Сен-Сиприен, на том берегу реки.

Мину почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок.

– Значит, все и вправду назначено на сегодня.

– Что назначено на сегодня?

– Так вот почему Пит так торопился отправить нас прочь из Тулузы до наступления вечера. Гугеноты планируют взять город.

– Значит, Буссе отправил в безопасное место всех, кроме нас. Вероломный, низкий, гнусный…

– Плюнь на него. – Мину нахмурилась. – Но это означает, что католикам известно о планируемом нападении. Они будут поджидать нападающих.

– Мне ужасно хочется домой. Но если то, что ты говоришь, правда, я хочу остаться здесь, в Тулузе, и сражаться вместе с Питом.

– Я тебе не позволю, – быстро произнесла Мину.

– Как ты не понимаешь, я их всех ненавижу! Нашего дядьку, эту ведьму Монфор, всех этих зажравшихся ханжей, которые приходят в этот дом. Мне стыдно быть католиком.

Мину вздохнула:

– Я понимаю, petit, и твои благородство и отвага делают тебе честь. Но Пит просил нас уехать, и именно так мы и сделаем.

Тетка, все это время сидевшая на скамье под окном, вдруг вскинулась и забормотала:

– Он здесь? Мой муж возвращается?

Мину поспешила подойти к ней:

– Нет, он ушел. Вам ничего не грозит.

Эмерик подошел к ним:

– Что нам делать? Нельзя оставлять ее здесь.

– Придется забрать ее с нами, – сказала Мину.

– В Каркасон? Она ни за что не поедет.

– Давай пока что подумаем о том, как вывести ее из дома. Ты собрал свои вещи?

Эмерик состроил гримасу:

– Я не желаю брать из этого дома ничего, ни единой вещи.

– Хорошо, тогда веди ее на улицу Пенитан-Гри. А я присоединюсь к вам чуть позже. Мне нужно кое-что захватить из моей комнаты.

Глава 51

– Хватайте его! – снова закричал Видаль.