Огненный мост

Вернулись они, как и ожидал Коган, около полуночи. Мальчишки притащили самодельный ворот, и ночная тишина наполнилась тихим заунывным скрипом. Осторожно, метр за метром они вытягивали из воды свою находку. «Вот отчаянные», – Коган покачал головой.

Часа через два скрип прекратился. А когда совсем рассвело, на берегу уже не было никакого ворота, только следы на истоптанном песке. Мальчишки появились около десяти часов утра – обычные пацаны из рыбацких поселков в залатанных штанах, босиком, в майках не по росту. Один – наверняка вожак – в тельняшке с засученными по локоть рукавами.

Коган вышел на берег, и все шестеро сразу обернулись на него. Парень в тельняшке вышел вперед, держа руки в карманах штанов. Смотрел он вызывающе. Русый вьющийся чуб спадал на глаза, веснушки и светлые серые глаза, смотрящие с уверенностью правого человека. Да, такого сложно будет убедить. Поэтому он у них и вожак, что есть в нем характер.

Коган подошел вплотную к парню, так же держа руки в карманах брюк, ощущая босыми ногами горячий прибрежный песок.

– Ну что, командир, поговорим? – предложил Коган. – Отойдем в сторонку?

– А у меня от моей ватаги секретов нет, – ответил паренек. Но ответил тихо, так, чтобы ватага не слышала.

«Ватага, – мысленно повторил Коган. – Значит, в разбойников играем. В Стеньку Разина или Емельку Пугачева. Где-то выше по Волге, кажется, есть утес Стеньки Разина. Романтики хреновы, шалуны великовозрастные. Только шалости у вас не безобидные, а смертельные. Матери поседеют, если узнают, что вы делаете, какими заработками промышляете».

– Нет секретов, это хорошо, – сказал Коган. – Но о чем мы будем говорить, им лучше не знать. Решай за своих бойцов, ты тут командир.

– А вы кто такой?

– Граф Монте Кристо, – усмехнулся Коган.

– Граф? – удивился парень. – Из бывших, что ли? Или это кличка такая?

– Не важно. Так и называй меня. А что вы с бомбой делать собираетесь? Знаю-знаю, не таращи на меня глаза. Видел, как вы вчера ныряли тут, канат заводили под стабилизаторы. А ночью воротом вытягивали. Убрали ворот-то? Молодцы.

– В милицию доносить побежишь? – недобро прищурился парень и демонстративно огляделся по сторонам, как бы давая понять, что место здесь тихое, безлюдное.

– Мне милиция сейчас не нужна даже больше, чем тебе, – отрезал Коган. Теперь он говорил резкими фразами, почти командовал. – Сами вы эту игрушку разрядить не сможете. Кто вам достает взрывчатку? Сколько вы получаете за нее? Хорошо платят?

– Ты, Граф, одет, смотрю, из дорого магазина. Не столичный? – Парень насупился. – Твоя семья с голода пухнет? Что-то не похоже. А мы зарабатываем, как можем. На одной рыбе долго не протянешь. Тут ее все сами ловят, продавать некому.

– Мой костюм – по моим доходам, – подыграл собеседнику Коган. – У меня свои заработки. Сведешь меня с покупателем?

– Ладно, сведу, но договариваться будешь сам. Я тут тебе не помощник, я тебя, Граф, не знаю.

– Сами пробовали разряжать бомбу? Понятно, не пробовали, – с удовлетворением кивнул Коган. – И не лезьте, разнесет так, что хоронить будет нечего.

– Мы не сами, – наконец проговорился паренек. – У нас тут минер есть, Стакан Степаныч. Фронтовик без ноги. Он их с закрытыми глазами разряжает. Один живет, ему на водку надо и на пожрать.

– Ладно, ему и правда жрать что-то надо, раз инвалид и один живет, – согласился Коган, подумав, что надо будет местным органам сказать, чтобы не бросали фронтовика, инвалида, да еще с золотыми руками. – Тебя как покупатель знает? Как зовет?

– Сергеем, Серым зовет. А что?

– Давай так, Сергей, ты мне его просто покажешь издалека, а я сам буду разговаривать. На тебя сошлюсь, а дальше как получится. Будет со мной дела иметь – отблагодарю, ну а если он меня пошлет «вдоль по Питерской», значит, не сложилось. Как его зовут?

– Его все Знахарем зовут.

Этим же вечером всех ребят и фронтовика Стакан Степаныча, который оказался по документам Степан Степанычем Захаровым, тихо взяли на берегу во время разминирования. Маринин собрал пацанов в своем кабинете и провел с ними беседу. Было понятно, что это не блатные, не уголовники, просто дети военного времени, готовые на все ради подвига и пропитания. Их просто надо понять: они оказались один на один с военным временем, когда привычный мир рухнул и на их плечи навалилась ответственность за малых братьев и сестер. А кто-то и похоронку уже успел получить.