Огненный мост

С Любой было просто и легко. Сосновский прекрасно знал, как следует задавать вопросы женщине о другом мужчине, если она имеет виды на тебя самого. Она обязательно будет искать в ваших интонациях признаки ревности и обязательно откажется под любым предлогом отвечать, она опустится до святой, по ее мнению, лжи, чтобы сберечь ваше спокойствие. Единственный вывод – спрашивать так, чтобы в ваших вопросах звучало сочувствие, понимание и снисхождение. Вы должны выглядеть в глазах женщины рыцарем, а не нытиком, не ревнивым занудой. Почувствовав у Любы подходящее настроение, Михаил стал расспрашивать ее о взаимоотношениях с мужчинами и о том человеке, который ухаживал за ней до него.

Они шли по вечерней улице под редкими фонарями. Рука Любы доверчиво лежала на руке Сосновского. Она щебетала, изливала душу, восхищалась ночью и замечательным коллективом на заводе. И руководство-то хорошее, и женщины в отделе такие милые. А ухажеры – так они всегда были. И до войны тоже. Ну, мужчины таковы, что не пропускают понравившуюся женщину, пытаются познакомиться, вступить в отношения. Конечно, есть такие, которым нужно от женщины только одно.

– Вы понимаете меня, Михаил?

– Конечно, понимаю. – Сосновский положил ладонь на ее пальчики. – И женщины бывают разные, и мужчины. Мир в этом смысле не меняется. Всегда есть мужчины, которым важна женщина, то, чем она живет и дышит. Которым важны интересы женщины, комфорт на работе, ее досуг. Вот скажите, много ли было у вас таких мужчин, кого бы это интересовало, кто бы с заботой интересовался вашей жизнью? По вашим рассказам, этот Алексей много о чем вас расспрашивал?

– Ой, ну совсем и не много, хотя, конечно, интересовался. Но, знаете, Михаил, он совсем не в моем вкусе, я думаю, что это все было неискренне.

– Люба, милая, – Сосновский понизил голос до интимной интонации. – Поверьте, я не из ревности спрашиваю. Мы же с вами ведем чисто теоретическую беседу о типах мужчин и женщин. Правда?

– Ну, если так, – Люба жеманно улыбнулась. – Ну да. Из всех мужчин, которые за мной ухаживали, Алексей, конечно, выглядел самым заботливым. Он помогал, когда было трудно с продуктами, участливо относился к тому, что я устаю на работе. Сколько приходится работать, потому что план и сроки жесткие, а еще постоянно приходят предложения из летных частей по изменению, модификации, исправлению каких-то дефектов.

– А когда у вас особенно трудно было с продуктами?

– В июле. Весной не так еще, а в июле этого года совсем туго было. А тут Алексей. Он в трамвае со мной попытался познакомиться. Потом как-то случайно, ну, в общем, это неинтересно. Давайте лучше о вас поговорим. Миша?

«Конечно, неинтересно, – подумал Сосновский. – Главное-то я узнал. Если цель диверсантов – авиационный завод, то они стали искать контакты в прошлом месяце, то есть в июле. Значит, группа здесь не больше месяца. Это успокаивает. Теперь бы еще выяснить, бывала ли Люба у этого Алексея. Вопрос ее, конечно, взбесит. Такая беспардонность с моей стороны. Хотя можно и не задавать. Если он ее куда и приводил для интимных дел, то явно не на базу своей группы, а на снятую специально для этого квартиру или в гостиницу. Хотя у нас с этим строго. Ладно, это не особенно важно, хотя в гостинице остались бы данные его паспорта. Вот поэтому он, если они профессионалы, и не повел бы женщину в гостиницу».

Проводив Любу до дома, Сосновский попрощался с ней под старым тополем во дворе. Он извинился, что не может зайти, ссылаясь на занятость, дескать, ему к утру надо подготовить кое-какие документы и вообще он валится с ног. Люба, конечно же, посетовала, что Мишенька очень много работает. И намекнула, что если бы он зашел к ней, то она бы его уложила спать, обеспечила покой и уют. И он бы выспался как младенец, а завтра принялся за дела с ясной головой. «Вот только о младенцах не надо», – весело подумал Михаил.

Чмокнув Любу в щеку, он помахал ей рукой и двинулся к остановке трамвая, в надежде, что тот еще ходит. Мысли спокойно укладывались в голове, формулировались выводы. Надо строить план на новую встречу с Любой и нужно форсировать выход оперативников на этого Алексея. Что они там тянут? Неужели так сложно его отследить и взять?

Когда человеческая фигура отделилась от темной стены и шагнула ему навстречу, когда он присмотрелся и понял, кто преградил ему дорогу, первая же мелькнувшая в голове мысль была: «Не поминай на ночь».

– Ну, здорово, инженер, – прозвучал в тишине позднего вечера недобрый голос. Сосновский сразу определил едва уловимый акцент. Этот человек хорошо говорит по-русски, но русский язык ему не родной.

– Вы кто? – Михаил сделал испуганное лицо и чуть подался назад. – Что вам нужно, гражданин?

– Ты не бойся, инженер, мы московских не бьем, – усмехнулся Алексей. – Поговорить надо.

Стоял он свободно, держал руки в карманах брюк.