Огненный рубеж

Неизвестно, чем бы всё закончилось, но внезапно, растолкав неприветливых стражников, за ворота выскочил высокий плотный человек в дорогом кафтане, с накинутой на плечи лисьей шубой. Он сдернул с головы соболью шапку и, приветливо взмахнув ею, громко произнёс:

– Не серчайте, уважаемые гости, на гридней нерадивых! Не признали они вас… Я – окольничий великого князя Ивана Васильевича. – Он обернулся к замявшемуся стражнику с сулицей и приказал: – Коня мне! Быстро!.. – Потом снова обратился к Тимуру: – Дорогой посол, я провожу вас. Не след посланнику великого хана Ахмата въезжать через холопьи ворота!..

Сопровождаемые расторопным челядином татары обогнули кремль ошуюю и оказались на широкой, расчищенной от снега площади – многолюдной и шумной. Димитрий почти сразу догадался, вернее, вспомнил: жители готовились к весёлой Масленице, за которой придёт суровый пост! Нарядно одетые мужчины и женщины, смеющиеся дети, длинные торговые ряды, облака пара и дыма над печками и кострами, и запахи!.. Господь Всемогущий, какие же они родные, сладкие, будящие воображение, воспоминания и желание немедленно бросить всё, плюнуть на Тимура и татар, спрыгнуть с коня и погрузиться в самую гущу праздника!..

Димитрий с трудом осадил себя: не вздумай! Ещё не время, не настал черёд!.. Раз уж ты попал Господней волей в посольство хана, так употреби свое положение на благо сородичей и родной земли. Не торопись, слушай, смотри, запоминай!.. Авось, Господь даст нужный знак в нужное время…

Окольничий провёл их через площадь к раскрытым настежь широким воротам в осанистой каменной башне, и посольство въехало в кремль. Здесь тоже было многолюдно и шумно. Лошади, прядая ушами и фыркая, косили сердитыми взглядами на суматоху и медленным шагом двигались гуськом за провожатым.

Наконец остановились перед высоким и широким крыльцом двухэтажного дома с резными наличниками и петухами на коньках крыши.

Окольничий спрыгнул с коня и взбежал по ступенькам. А навстречу ему уже спешил маленький, кругленький, весь какой-то лоснящийся человечек, оказавшийся хозяином дома – гостевого двора.

Он, на удивление шустро и справно, дал посольству кров и стол, разместив всех в просторных горницах на втором этаже – чистых, сухих и теплых. Каждому – по горнице!.. Окольничий сам проследил, чтобы дорогим гостям дали умыться с дороги, накормили их и ни в чем им не отказывали. Но на вопрос Тимура – когда их примет великий князь, челядин уклончиво ответил, мол, Иван Васильевич уехал на молитву в Троицкий монастырь, и ждут его только завтра к вечеру. Так что пусть дорогие гости пока отдыхают и набираются сил, но желательно со двора не выходить, поскольку вокруг много весёлого люда – как бы чего не вышло.

Тимур вынужден был согласиться, но настроение его резко упало. Димитрий же, оказавшись в настоящей горнице, немедленно содрал с себя татарское одеяние, оставшись только в рубахе и штанах, и повалился на широкую лежанку навзничь, закрыл глаза. Ему очень хотелось выйти на улицу, на площадь, потолкаться среди весёлых, приветливых, таких родных людей!.. Он даже представил себе, как тайком выбирается с гостевого двора и бежит в самую гущу праздника…

Неожиданно дверь горницы распахнулась, и вошёл Тимур. Он был хмур и сосредоточен. Димитрий вскочил, непонимающе глядя на учителя.

– Вот что, Дамир, – быстро и тихо заговорил Тимур, – сейчас ты переоденешься в… по местным обычаям и выполнишь одно важное поручение! Пойдешь через площадь в ремесленные ряды, найдешь там скорняка Хакима, он – татарин, давно здесь живёт. Передашь ему вот это, – Тимур протянул Димитрию плотно скрученный свиток с восковой печатью. – Потом вернись на праздник и потолкайся там, послушай. Особенно насчет нашего посольства – наверняка уже в городе все знают о нас. Мне важно знать обстановку!.. Всё понял?..

Димитрий, ошеломленный таким поворотом, кивнул с запозданием. Он никак не ожидал, что Господь настолько быстро откликнется на его молитву!..

– Конечно, учитель, – торопливо заверил он озабоченного его молчанием Тимура. – Я всё понял!.. Этот… Хаким – твой человек?..

– Да. Давно… Зайди сейчас к Усману, оденься подобающе – у русичей ныне праздник, и действуй!..

Тимур вышел. Димитрий ещё с минуту переживал открывшуюся ему возможность: не отдать ли соглядатая татар в руки княжьих людей?.. Но здраво рассудил, что вряд ли кто из них поверит русичу на службе у нехристей. Скорее наоборот. Поэтому решил пока не торопить события и выполнить поручение Тимура.

* * *

Переодевшись, Димитрий оглядел себя в мутноватое серебряное зеркало и остался доволен. Оттуда на него смотрел молодой мужчина – статный, широкоплечий, в длинном кафтане с оторочкой, меховой шапке и чоботах на волчьем меху. Ни дать ни взять – купеческий сын!

Димитрий, не таясь, покинул гостевой двор – теперь его в толпе не узнал бы даже Тимур. На широком поясе висели кожаный кошель и короткий нож-подсадок в деревянных, оправленных в серебро ножнах.