Огненный рубеж

– Довольно! – раздался повелительный рык, и Димитрий опустил оружие. Он с беспредельной тоской и жалостью смотрел на лежащего в пыли русича, прижимавшего обрубок руки к животу. Князь также молча смотрел на Димитрия, но взгляд его продолжал молить: убей меня!.. добей меня!.. пощади меня!..

– Молодец, Дамир! – громко произнёс Ахмат, и остальные тут же одобрительно загалдели, хлопая в ладоши и цокая языками. – Ты сделал мне настоящий праздничный подарок!.. Тимур, я благодарен тебе: твой воспитанник – истинный воин!..

Тимур поклонился, следом склонил голову и Димитрий. Но краем глаза он продолжал следить за раненым князем и видел, что тот всё ещё жив. Плохо!.. Сейчас они вспомнят о нём и, не дай Бог, решат, что он мало мучится!.. Что же делать?..

– Эй, нукеры, заберите уруса и отдайте его палачу!

Это прозвучало как гром небесный. Это означало, что Димитрий напрасно затеял поединок, напрасно думал избавить родича от страданий. Нет! Так быть не должно!.. Сам не понимая до конца, что делает, Димитрий быстро шагнул к корчившемуся в пыли князю и одним точным ударом пронзил ему грудь. Тело князя на миг напряглось, дернулось и вытянулось на земле, будто с облегчением.

Вокруг снова стало тихо. Димитрий медленно вытер клинок о рубаху, воткнул его в землю и повернулся к Ахмату. Великий хан, к удивлению Димитрия, смотрел на дерзкого нукера не с гневом, а с одобрением!.. Беклербек тоже. На остальных лицах было написано всё что угодно, кроме понимания.

– Поздравляю тебя, Тимур, мой друг! – наконец громко произнёс Ахмат, не оборачиваясь. – Ты действительно воспитал настоящего воина – смелого и мужественного!.. Теперь он готов!

Великий хан повернулся и пошёл обратно в шатер. Сановники и ханы потянулись за ним, всё ещё крутя головами и вздыхая. Нукеры споро подхватили бездыханное тело пленника и поволокли прочь. Тимур подошёл к Димитрию и молча обнял за плечи. Потом отстранился и махнул рукой:

– Собери свои вещи и идем праздновать!.. Ты прошёл испытание, Дамир. Ты готов.

– К чему, учитель?

– К выполнению важнейшего поручения великого хана.

– Какого же?..

– Он скажет тебе сам. Идем…

Лето 6988-е. Лютень

С косогора, на котором остановилось посольство великого хана Большой орды, открывался ошеломительный вид на град Московский. На левом, высоком берегу реки, скованной ледяным панцирем, словно продолжение снежного убранства, вознеслись высокие белые стены кремля, а за ними, выше, едва не задевая золочеными крестами серые зимние облака, держали небо пять глав великолепного собора!

Димитрий невольно зажмурился, когда из просвета облаков на собор пал солнечный столп и все пять куполов вспыхнули неземным, чудесным пламенем, так что показалось – над градом простер свою длань сам Господь Вседержитель!..

Татары тоже зажмурились, послышались неразборчивые возгласы и ругань. Тимур Многомудрый, возглавлявший посольство, повернулся в седле и грозно рыкнул, приказывая замолчать:

– Мы едем милостью великого хана к московскому царю за выходом, что он задолжал, а не за ссорой! Так что придержите свои языки, пока их вам не отрезали!

Он посмотрел на Димитрия и уже мягче произнёс:

– Что-то вспоминаешь, Дамир?

– Нет, учитель, – спохватился тот, отводя взгляд от завораживающего зрелища. – Просто… красиво!..

– Разве ты никогда не был в стольном граде Московии?

– Не довелось, учитель… Покойный отец, кажется, служил когда-то великому князю…

– Значит, никого из родных и близких у тебя в столице нет, – удовлетворенно кивнул Тимур и тронул поводья. Конь переступил по утоптанному снегу, фыркнул и начал осторожно спускаться с косогора к реке. Остальные потянулись следом.

К реке вела наторенная дорога с многочисленными следами подков и саней, но людей видно не было. И то – кому охота глазеть на нехристей?.. Процессию возглавлял Тимур, надевший по такому важному случаю поверх боевого панциря яркий парчовый халат с меховой оторочкой, а вместо шелома – расшитый золотой и серебряной нитью лисий треух. За ним по двое ехали ещё восемь человек. Последняя пара вела на чембурах по две лошади с дорожным скарбом.

Так, неспешным полушагом, они достигли реки, пересекли ее наискосок и стали подниматься к башне с воротами. Однако здесь татар ждала первая неприятность.

Ворота оказались запертыми! На окрик Тимура из боковой дверцы вышел здоровенный бородатый ратник в доспехе, с сулицей в руке, и, недобро оглядев пришельцев, поинтересовался:

– Кто такие? Зачем пожаловали?

– Я – посланник великого Ахмат-хана, Тимур Многомудрый, – осанисто начал беклербек, старательно выговаривая слова чужого языка, – желаю видеть царского улусника Ивана!

– Ух ты! Никак, татары пожаловали? – вылез из-за спины первого второй ратник, молодой, безусый, с озорными синими глазами. – Чего надо?

– Нашего великого князя Ивана Васильевича им подавай, – ухмыльнулся первый стражник, поигрывая сулицей.

– Так может, покажем им, где раки зимуют?.. – азартно предложил молодой и потянул из ножен саблю.