Огненный рубеж

– Царю? Русском царю? – хан Ахмат поднял голову. – Я не ослышался, беклярибек? Ты посмел назвать моего раба Ивашку царем?

– Прости, великий хан, – Тимур встал на колени и прижался лбом к полу, – никто кроме тебя не может быть в землях Большой орды царем. Ты великий царь и государь, падишах всего мира, карающий неверных своей саблей!

– Для начала я покараю тебя, если ты снова не пойдешь на Оку, не сожжешь хотя бы несколько городов урусов и не приведешь мне из ясыря новых женщин в гарем, новых рабов на продажу!

– Клянусь, великий хан, так и будет!

– Хорошо, – Ахмат погладил бороду, – а что ты там говорил про железные палки с огнем?

– Мои воины не могут толком мне объяснить, что это, если хочешь я прикажу их…

– Железные палки с огнем – это аркебузы или, как говорят урусы, – пищали, – встрял сеид Ибрагим, старый благообразный имам в зеленой чалме, – их делают в Москве на пушечном дворе итальянские мастера во главе с Фиораванти. Я уже давно просил тебя, великий хан, написать султану Мехмеду, чтобы тот прислал нам в помощь своих мастеров из Европы. Они сделают тебе точно такие же бомбарды, какие помогли султану взять священный город неверных Константинополь.

– Не сделают, сеид, – сказал хан Ахмат, вздохнув. – Не по твоему ли совету я отправлял в Венецию три года тому назад послов с письмом, где предлагал заключить союз, чтобы вместе воевать против султана и его жалких приспешников, вроде мятежного крымского хана?

– Да, великий хан, – кивнул сеид, – я советовал это. Венецианцы обманули нас и недавно хотели опять вовлечь в войну против Мехмеда Завоевателя через своего посла Тревизано.

– Как они сделали это с иранским падишахом? Узун-Хасан поверил неверным, заключил союз с римским папой и начал войну с османами в Курдистане. Тебе напомнить, сколь плачевно закончился для него поход?[30]

– Но ты, о великий хан, как и султан, прознавший о твоих намерениях, мудро забыл об этом и уже давно ведешь переписку с султаном, говоришь с ним о мире и согласии, о войне против неверных, которую надо вести сообща. Так напиши же ему письмо о помощи!

– Не напишу. Он отнял у меня мои лучшие земли – генуэзские крепости и подчинил себе крымского хана. Какой ему смысл помогать мне? Скорее султан поможет урусам и крымцам победить меня… Ты лучше скажи мне другое – правда ли, что братья русского Ивана подняли бунт?

– Правда, великий хан, клянусь Аллахом, – подтвердил сеид, – русский князь сильно обидел их – схватил боярина, который отъехал к одному из них под защиту от великого князя. А до этого обделил землями при разделе наследства одного из урусских малых князей.

– Азиз-Ходжа, – хан повертел головой отыскивая взглядом своего младшего брата, – ты слышал, сколь дерзко братья Ивана себя ведут? Может, мне тебя на всякий случай казнить заранее? Или просто оскопить? А может, ослепить, как русского князя Василия, отца Ивана?

– Великий хан, брат мой, – Азиз-Ходжа упал на колени, – клянусь Аллахом, я никогда не посмею…

– Ладно, не клянись, – махнул рукой Ахмат, – лучше скажите, тарханы, беки, огланы, не пора ли нам покарать неверных?

– Лучшего времени, чем сейчас, не будет, – сказал сеид, – у неверных вот-вот начнется своя великая замятня, братья московского князя пойдут на него войной. С севера на них нападут ливонцы, а с князем Казимиром у тебя договор о дружбе.

– Да, великий хан, – поддержал сеида беклярибек Тимур, – я держу наготове гонцов, и как только ты объявишь поход, я пошлю твою грамоту литвинам. Вместе мы уничтожим московитов и сожжем дотла их города!

– Ну, этого мы делать не станем, – усмехнулся хан, – сжигать земли урусов и их города – это как убивать курицу, несущую золотые яйца. Мне нужна от них дань за семь лет. А их случайные победы в мелких стычках не изменят порядка, установленного моими великими предками.

– Но как же тогда наш поход? – удивился тархан Исмаил. – Как можно выиграть войну, не сжигая города и не разрушая крепости врага?

– Этого не потребуется, тархан. Русский князь и вообще урусы до смерти боятся меня, боятся нашей Орды. Нам достаточно подойти к их границам, и московский князь на коленях, дрожа от страха, станет умолять меня взять их серебро.

– Да, великий хан, – Тимур ударил себя кулаком в грудь, – мы хорошенько припугнем неверных!

– Собирай воинов, беклярибек. Брось клич во все концы Орды: верховный хан Ахмат собирает своих воинов в поход на неверных. Пришло время священного джихада! И отправь гонцов к королю Казимиру…

* * *

Недолго отдыхал от ратного дела Нур-Девлет с сыновьями. Через три дня после шертной присяги русский государь вызвал к себе царевича и приказал выступать на Оку вместе с князем Ноздроватым. Степные казаки с Мещеры донесли, что невиданная сила идет на Русь. Хан Ахмат пришел наказать дерзких урусов.

А вел все войско царское на Оку князь Даниил Дмитриевич Холмский. Воевода скакал далеко впереди ратников вместе с отрядом Нур-Девлета. Только татары могли скакать так же быстро, как воевода.