Огненный шторм

Все четверо должны быть освобождены из Шахты, как бы опасно это ни было.

— Пета, — я подняла ее до уровня своих глаз. — Ты действительно со мной? Могу я доверить тебе свою жизнь?

Ее кошачьи губы изонулись в совершеннейшем негодовании:

— Богиня-мать сама назначила меня тебе в помощь. Моя работа — помочь тебе остаться в живых.

— Я не об этом спрашиваю, — я впилась взглядом в ее зелёные глаза, а в это время у меня в голове формировалась идея. Пета знала Шахту, возможно, лучше, чем Кактус, и ее практически не замечали из-за ее положения. Что делало ее идеальным шпионом. Но слишком большая часть моего плана зависела от того, смогу ли я доверять своему фамильяру. — Пета, ты со мной?

Она несколько раз моргнула, перед тем как ответить.

— Ты хочешь, чтобы я рассталась со всеми своими девятью жизнями, да?

— Надеюсь, нет.

Она фыркнула и дернулся ушами.

— Я с тобой, замарашка. О чем ты хочешь меня попросить?

— Ты можешь проникнуть в казармы Эндеров? Там есть Эндер со шрамом на тыльной стороне ладони его правой руки. Мне нужно узнать его имя.

Она выскочила из моих рук.

— Как выглядит этот шрам?

Я присела рядом с ней на корточки и развернула свою руку ладонью вниз. Шрамы на ладони от когтей Петы, когда она схватила меня, превратились в тонкие серебристые полоски. Хотя это были не те же шрамы, что нужный мне Эндер выставлял напоказ, они были довольно похожи.

— Как мои шрамы, только толще, словно его поцарапала большая кошка.

Пета взглянула на меня, прищурив глаза до состояния щелочек, так что невозможно было понять, что она думала.

— Кажется, его довольно легко будет найти. Зачем он тебе?

— Он предатель королевы. Если мы отдадим его ей, думаю, мы сможем договориться насчёт жизни Эша, — сказала я. Кактус хмыкнул.

— Тогда ты плохо ее знаешь.

Я взглянула на Пету.

— А ты что думаешь, кошка? Думаешь, королева не согласится на сделку? — это был не единственный мой план, но мне нужно было выиграть время для Эша. Время, чтобы найти способ уйти отсюда навсегда.

— Кактус прав. Она не согласится на сделку, — покачала головой Пета, дёрнув ушами. — Но, если ты принесешь ей предателя на тарелочке, это может выиграть нам время. Она с превеликим удовольствием сама использует Плеть Лавы на том, кого считает виновным.

Я не собиралась спрашивать, что такое Плеть Лавы. Я и сама могла это представить. По спине побежали мурашки.

— Время — это лучше, чем ничего. Посмотри, сможешь ли найти Эндера, которого я описала. Только будь осторожна.

Пета кивнула головой и побежала по коридору, ее шаги приглушал мох. Я закусила нижнюю губу и закрыла глаза.

— Кактус, мы все можем закончить жизнь в огне, если что-то пойдет не так.

Он встал, подошёл ко мне и обнял рукой за плечи.

— Мы все рано или поздно закончим жизнь в огне, но если что-то и может приблизить этот час, то это ты.

Взглянув на мое скептическое выражение лица, Кактус упал на матрас изо мха.

— Шучу, Ларк.

Я шлёпнулась на пружинящий край матраса. Он сел позади меня и провел рукой по волосам, так осторожно, что я едва ощущала его прикосновения, скорее я это почувствовала, потому что знала его и его намерения.

— Ты всегда была особенной, Ларк. Когда я услышал о коварстве Кассавы… и о том, как ты сразилась с ней с одним лишь копьём в руках, о том, что ты спасла всю свою семью, я не был удивлен. После этого некоторые воспоминания вернулись, — последние слова он практически прошептал.

Я с трудом сглотнула.

— Ты помнишь день на лугу?

День, когда убили мою маму и брата.

Он кивнул и прижался своим лбом к моему.

— Думаю, Кассава, наверное, тоже блокировала часть моих способностей, делая меня слабым. Чем дольше я вдали от нее, чем дольше я здесь в Шахте, тем сильнее я становлюсь.

Дрожь пробежала по спине, и я расслабилась рядом с ним.

— Мне жаль, что она и тебе навредила.

Он провел рукой по моей спине.

— Ну, зато я крут для олуха.

Рассмеявшись, я развернулась лицом к нему, но смех быстро стих.

— Смоук сказала мне кое-что, что может спасти Эша быстрее, чем поиск предателя. И это подтвердила Лана, хотела она того или нет.

Кактус опустился назад, опираясь на локти.

— Если кто-то и знает толк в слухах, то это Смоук. Люди ее не замечают. Они гадко с ней обращаются, потому что она полукровка, — он резко выпрямился. — Стой, ты видела Лану?

— Она была у реки. Встреча была не из приятных.

Я откинулась назад рядом с ним, и мы так лежали некоторое время, рассматривая потолок, откуда свисали цветы глицинии, похожие на светло-сиреневые грозди винограда, вокруг витал их запах.

— Смоук сказала кое-что об убитых Эндерах. Что, может быть, они умерли не от ран, которые мы — я — нанесла, а от чего-то ещё. И Лана подтвердила это. Она сказала, что видела своего мужа тем вечером. Он был в порядке и выздоравливал, а на следующее утро он умер. Его раны вскрыли и оставили, чтобы он истек кровью.

Повернувшись к нему лицом, я посмотрела на его профиль, но он не обернулся ко мне. Она продолжал рассматривать потолок.

— Вопрос в том, кто мог причинить им вред.

Именно этот вопрос мучил и меня.

— Я не знаю. Кто-то, кто претендует на трон Фиаметты?