Огненный тыл

Автомат дёргался в мозолистых руках, при этом Силантий визжал как лесопилка, пользы от него не было совершенно. Он спрыгнул с крыльца, грузно устремился к тому месту, где сарай соседствовал с оградой, зарылся в заросли жимолости, снова открыл огонь. Внёс свою лепту, поганец! Шубин вставил новый магазин и перенёс огонь – пули теребили жимолость, кучно ложились в тёмное пятно кустарника, результат особо не волновал, но он не мог не попасть. Замолк автомат, – приятных снов, гражданин Парамонов. Лейтенант подскочил как на пружине, пробежал несколько метров, покатился в траву – пуля ушла другой дорогой. Чусовой продолжал отползать и отстреливаться, Дубровский хлестал из под стога, не замечая, что над головой занимается пламя, потрескивает сухая трава.

Противник всё же решился: Все выжившие – человек восемь или десять выбежали из-за машины и бросились в атаку, паля на бегу. Они кричали с истеричным надрывом даже немцы. Толпа в считанные секунды миновала дорогу, стала рассыпаться, а тут ещё и патроны в магазине кончились, как на зло. Предостерегающее закричали товарищи – хоть зубами рви эту ненавистную мразь. Очевидно, этого момента и ждали разведчики в лесу. Огонь из шести стволов смел толпу – большинство не добежало даже до дерева, уцелевшие в панике заметались сломался пополам, солдат вермахта, засучил ногами, держась за простреленный живот. Трое бросились обратно, но попадали, нашпигованные свинцом, последний зачем-то кинулся к кабине грузовика, у которой была открыта дверца, взлетел на подножку – очередь пропорола спину и он уткнулся носом, в продавленное водительским задом, сиденье

– Это наши… К лесу!.. – закричал Шубин.

Разведчики понеслись, не сдерживая радости. На встречу выбежали люди Климова, наперебой закричали.

– Товарищ лейтенант, леший попутал, – оправдывался сержант. – Решили дорогу найти на Ратниково, пока вы там с местными чирикали – зачем время терять? Пошли на север, вдоль опушки, потом машина проехала, потом такое началось… Мы назад ломанулись… Вы все целы?

– А ты ослеп с перепуга, сержант? – хохотал Чусовой.

Но беда не ходит одна – с севера приближалась еще одна машина. Свет фар плясал по дороге, немецкая брань разносилась на всю округу.

Быстро же они среагировали, примчались на шум из соседней деревни.

– Уходим на Юг! – скомандовал Шубин. – Сто метров вдоль опушки и в лес!

Увы, прямая дорога до Ратниково теперь им была заказана – столько времени и нервов потратили впустую, ладно, хоть живы. Приближавшиеся немцы стреляли в воздух, поддерживая свой моральный дух, конкретных мишеней они пока не видели. Разведка улепётывала со всех ног, увязавшая в податливом глинозёме отстали Смертин с Баттаховым, открыли беглый огонь по разогнавшемуся грузовику – он перевозил как минимум отделение солдат. Водитель лихо выкрутил баранку, машину вынесло за пределы дороги, затрещал забор. Когда Глеб обернулся, она стояла в пятидесяти метрах от первого грузовика, смяв капотом ограду, трещали борта, разбиваемые сапогами пассажиров.

– Товарищ лейтенант, мы закончили… Провели, так сказать, регламентные работы, – сообщил, догнав группу Смертин. – Колесо прострелили, теперь они беспомощны.

Солдаты спешились, открыли хаотичный огонь, не стоило доводить до греха, в лесу преследовать не будут – кишка тонка. Разведчики всем скопом свернули в чащу, смяли подлесок.

– Направление – юго-запад! – скомандовал Шубин. – Выйдем по гипотенузой к шоссе.

Этот лес оказался далеко не подарком – плотность растительности – как в Сибирской Тайге, вязли ноги, корявые сучья вцеплялись в комбинезоны. Чаща вывела в разреженный сосняк, сделали передышку, тронулись дальше.

– Поспать бы сейчас, со свежими силами, – пошутил Конторович.

– Товарищ лейтенант, вы же грамотный человек, – Паша Карякин догнал Шубина: – Вот скажите блуд и заблудиться – однокоренные слова?

– Ты заблудился? – под дружный гогот спросил Дубровский.

– Почему только я? – смутился Паша. – Мы все, похоже заблудились.

Несколько минут оживленно обсуждали любовные похождения Карякина, кто-то видел его в компании некой кудрявой зенитчицы, другие засекли, как увлеченно он болтал с медсестрой из лазарета – маленькой, худенькой, с большими веснушками и вообще, довольно странно поглядывал на майора медицинской службы Симонян Маргариту Ашотовну – женщину безусловно достойную, но вдвое старше Карякина и недосягаемую, как любая из планет Солнечной системы.

– Дубины вы, стоеросовые!.. – отбивался Пашка. – Всё, что было – никакие не амурные похождения. Война кругом – некогда блудить. И вообще, пошли вы все.

– А чего сам-то пошёл? – ржал Баттахов.

За приятной беседой дорога укоротилась. В чаще включили фонари, стало легче, мешала только рация, которую волокли по очереди.

– Влад, Витя, вы такие красные, будто крапивой парились! – усмехнулся Ершов. Товарищ лейтенант, да и вы не лучше… Эка вас угораздило.