Огненный Зверь

Мне никто не ответил, не включилось оставленное для меня голосовое сообщение, не пришел курьер, чтобы принести мне письмо с ответом. Тишина. Только мы со Зверем и мертвый человек в холодной пустой квартире.

Я вытянула руку с ключами вперед и выпустила огонь. Пламя уничтожило металл, будто бумагу, не оставив на ладони даже пепла.

Я выдохнула. Ну что ж, великий кукловод, пусть все будет по-твоему.

Я набрала в легкие побольше воздуха.

— Владимир Петрович! — громко закричала я. — Владимир Петрович! — и бросилась в прихожую.

Не требовалось никакого актерского мастерства, чтобы на глаза выступили слезы, которые и так просились наружу.

— Помогите!

Я выбежала на лестничную площадку и начала стучать в ту дверь, за которой смотрели сериал.

— На Помощь!

За дверью послышался шорох домашних тапочек, волочащихся по полу.

Не дожидаясь, пока появится соседка, я достала телефон и набрала номер "скорой", демонстративно, в подъезде.

Как в этот момент щелкнул замок, отворилась дверь и на пороге появилась пожилая женщина в полосатом махровом халате. Она удивленно уставилась на меня из-под толстых стекол очков.

— Тут человек! Он умирает! Или умер! Помогите! — тем временем уже кричала я в трубку. — Помогите!

— Назовите адрес, — спокойно ответила девушка, видимо, уже привыкшая к истерикам.

— Адрес? Адрес… — я сделал вид, что забыла адрес и обратила полные паники глаза на соседку Золотаревского. — Какой здесь адрес?!

Женщина опешила, но все же ответила.

Я, старательно заикаясь, повторила адрес девушке из "скорой", та в свою очередь заверила меня, что бригада уже выехала и попросила меня успокоиться.

— Что случилось? — набросилась на меня соседка, уже оценившая мой испуганный вид и открытую дверь в квартиру Золотаревского. — Владимиру Петровичу плохо?

— Мне кажется, он умер! — закричала я, схватив ее за рукав. — Я пришла, дверь открыта, а он… он там! — мой палец указал на дверь. — Он холодный!

— Батюшки святы! — ахнула женщина, мгновение помедлила, видимо, решая, связываться ей или нет, но хорошее в ней победило страх и желание не вмешиваться, наверное, у нее были теплые соседские отношения со стариком.

Женщина перекрестилась и решительно прошла в квартиру Золотаревского. Я же, старательно изображая испуг, засеменила за ней.

Почему только изображая? Я удивлялась сама себе, но едва я бросилась тарабанить в дверь этой бедной женщины, мой страх исчез. Я чувствовала пустоту и ледяную уверенность в каждом своем движении и слове. Я обещала Владимиру Петровичу, а значит, я обязана сделать все идеально, у меня была цель, чувства оставим на потом.

Женщина вошла в освещенную комнату и испуганно вскрикнула потом бросилась к телу стрика, дотронулась до него и снова закричала:

— Господи! Совсем холодный!

— И не дышит! — выдала я свою реплику.

— А такой бодрый был… — она осеклась, оценивая сцену смерти, костюм, галстук позу. Теперь и я заметила несколько баночек с таблетками, стоящими на прикроватной тумбочке, а рядом бокал с недопитым коньяком. — Боже мой… — ее глаза стали испуганными. — Да тут нужно полицию, а не "скорую" вызывать!

Я сделала умоляющие глаза.

— Ладно, — сдалась она. — Сейчас позвоню, — женщина нашла взглядом стационарный телефон на стене и пошаркала к нему, потом снова обернулась ко мне: — А ты ему кто? Дочь? — и ответила сама себе: — Так у него, вроде, сын…

— Я у него работаю, — быстро ответила я. — Договорились, что зайду вечером, он даст мне книгу, а прихожу, а он… — мой голос сорвался.

— Понятно, — протянула женщина. — Я в полицию, а ты его сыну позвони. Телефон знаешь?

Я послушно закивала. Все-таки это была отличная идея — привлечь соседей, теперь моя версия событий выглядела еще более натуральной.

Когда соседка начала набирать номер, я выскользнула с соседнее помещение, щелкнула выключателем, это оказалась кухня, правда не менее огромная, чем комната. Я вышла, потому что не хотела, чтобы женщина услышала, как мой голос из испуганно-истеричного становится спокойным и безжизненным.

Кирилл взял трубку после первого гудка.

— Я тебя слушаю.

У меня сжалось сердце от того, что я должна была ему сказать. Это все было неправильно, несправедливо. Не должны умирать такие люди, ни за что не должны…

— Ты в городе? — спросила я.

— Да, — его голос стал настороженным. — Я дома. Что случилось?

Я сглотнула, слова из себя пришлось выдавливать, язык отказывался произносить то, что должен был.

— Владимир Петрович… — вот теперь мой голос сорвался по-настоящему.

— Что с ним? — тон Кирилла стал требовательным и напряженным.

— Он… он умер, — выдохнула я. В трубке была тишина, я даже испугалась, что связь прервалась. — Ты меня слышишь?

— Да, — голос Кирилла изменился до неузнаваемости. — Где ты?

— У него в квартире.

— Что ты?… А, к черту, не важно… Сейчас приеду.

Я не успела ничего ответить, когда услышала гудки. Зажмурилась.

"Все правильно, — заговорил, молчавший до этого Зверь. — Ты все делаешь правильно. Успокаивайся".

"Я спокойна".

"Еще спокойнее. Сейчас, когда Кирилл приедет, ты не должна добить его еще и своими переживаниями".