Огневица

Храбр ухватом вытащил из печи исходящий ароматным паром чугунок. Принюхался и крякнул довольно: удалась каша с краснобокой земляникой, настоящее лакомство! Прислонил ухват к печке, подхватил две глиняные миски и большую деревянную ложку, на ручке которой хитро подмигивала кошачья мордочка. Наполнил свою миску и отставил в сторону. Гостю положил всего две ложки и подул, остужая. Взял миску и кружку с теплым травяным взваром и со всем этим добром направился к Ястребу.

– Я не голоден, – попытался возразить волхв.

– У тебя ребра насквозь видать, – живо возразил Храбр. Он зачерпнул каши на ложку и подул еще раз, для верности.

– Пусть так. Но я не баба и не дите неразумное, чтобы с ложки меня потчевать, – волхв попытался приподняться на локте, но застонал и рухнул обратно на лавку.

Смертельная бледность залила его лицо, отчего крючковатый нос заострился еще сильнее. Храбр спокойно подождал, пока Ястреб отдышится, и молча приподнял ложку, всем видом показывая, что готов сидеть возле больного хоть до следующего утра. Ястреб посопел недовольно, но все же сдался и неохотно приоткрыл рот.

– То-то же.

* * *

– Они придут и сюда.

– Не придут, – Храбр взмахнул топором, рассекая деревяшку надвое. – Ты и сам не знал, что здесь есть храм. Без моего дозволения сюда ни один человек не пройдет.

Ястреб сидел на крылечке в теньке. Рядом пасся расседланный Рыжко, щипая лиловыми губами сочную траву и фыркая на приставучих слепней. Волхв беспокойно теребил и оттягивал наузы на груди, будто пытался сорвать. Потом рука его обессиленно падала на колени, чтобы всего через несколько секунд снова взлететь к связке оберегов. Второй рукой волхв пошевелить не мог: она лежала в лубке, справленном Храбром.

– Ты навий, что ли, дороги путать? – Ястреб фыркнул.

– А если и так? – Храбр выпрямился и утер пот со лба.

– Не бреши. Я волхв! Я бы почуял.

Храбр дернул плечом и перехватил топор поудобнее.

– Волхвам многое дадено и еще большее ведомо. Но не всё, не всё…

– И все равно придут. Помяни мое слово, явятся и выжгут твой храм до основания, как было с моей волостью. Ни щепочки не оставят. Надо людей собирать, князю весть передать…

– Значит, срублю новый. Место здесь хорошее, но не вера храмом полнится, а храм – верой. Я могу молиться богам хоть в чистом поле. Эти стены – лишь один из видов моей молитвы.

– Ты не можешь сидеть тут и просто ждать, – Ястреб приподнялся на локте; глаза его недобро блеснули. – Теперь, когда знаешь, какая опасность грозит тем людям, что приходят молиться в твой храм, ты должен им помочь. Предупредить и дать укрытие. Храбр, ты не можешь просто стоять в стороне!

– Могу.

– И ты простишь себя, если мои слова сбудутся?

Острый взгляд темных глаз сверлил спину мужчины. Волхв ждал ответа очень долго.

Но до самой темноты никто из них не произнес больше ни слова.

* * *

Кровь из рассеченного лба заливала глаза, и Храбру то и дело приходилось вытирать ее, отчего ладонь давно уже стала мокрой и заскорузлой. Она вновь и вновь соскальзывала с засова, вздрагивающего от ударов, как испуганный зверь, но Храбр упрямо налегал всем телом, не давая дверям распахнуться.

– Гей, воленцы! Вылезайте сами, пока мы вас не подпалили! А то славный пир будет, клянусь своим конем! – выкрикнул предводитель напавшего на них отряда степняков.

Храбр мельком глянул в щель. Авар в богато изукрашенном халате как раз поставил коня на дыбы, то ли красуясь перед своими, то ли почуяв, что на него смотрят из осаждаемого храма. Плоское коричневое лицо, испещренное тонкими морщинами, было неподвижно, словно степняк натянул маску. Остроконечная шапка была надвинута почти до самых бровей. Авар скалился: нескольких зубов не хватало. Погоняв коня перед храмом, авар сжал его коленями, и конь послушно замер.

– Подавитесь, – буркнул Храбр.

Он обернулся и оглядел набившихся в храм людей. Они смотрели на него – кто доверчиво, кто испуганно, – и Храбр чуть не пригнулся под тяжестью того, что возлагали на его плечи эти взгляды. Против воли он глянул в сторону – туда, где лежало завернутое в холстину тело Ястреба.

Волхв оказался прав. Степняки явились всего через три дня. Прошли огнем и мечом по волости, в которой Храбр покупал муку и молоко. Вырезали почти всех мужчин и стариков. Женщин и детей сбили в кучу и связали друг с другом, чтобы проще было следить. Сбежать удалось лишь немногим, и они пришли за помощью в то единственное место, куда сумели добраться, – в маленький деревянный храм.

Храбр не знал, как они нашли дорогу. Он ведь запутал тропки и договорился с лешим, чтобы тот не пропускал никого, если Храбр не упредил. Но, видно, сама Светозарная или ее супруг указали путь раненым, испуганным и потерявшим кров людям.

А может, всему виной расплетенный науз. Храбр нашел его на тропинке, по которой добрались первые кметы. Тот самый, что висел на груди Ястреба и который волхв теребил, когда злился. Не у кого было спросить: короткая аварская стрела с ярко-голубым оперением подарила волхву легкую смерть.