Огни Небес

На своем стуле сдвинулся вперед Марингил — стройный и гибкий, как хлыст, и высокий для кайриэнца, его белые волосы почти касались плеч. Лоб Марингила не был выбрит, а кафтан, в полосах почти до колен, будто только что от портного — ничуть не помят, не потерт.

— Нам эти люди нужны здесь, милорд Дракон. — Ястребиные глаза, устремленные на золоченый трон, прищурились, потом вновь сосредоточились на Ранде. — В стране еще много разбойников. — Он вновь заерзал на сиденье, лишь бы не глядеть на тайренцев. Мейлан и два его сотоварища слабо улыбнулись.

— Вылавливать разбойников я отправил айильцев, — сказал Ранд. Им был отдан приказ очистить от всяческих бандитов местность на своем пути. Но не сворачивать в сторону и не отвлекаться на поиски. Даже айильцы не могут вылавливать разбойников и при этом двигаться быстро. — Три дня назад мне сообщили, что возле Морелле Каменные Псы перебили около двух сотен. — Это случилось возле того рубежа, который в последние годы Кайриэн считал своей южной границей, на полпути к реке Иралелл. Незачем этой компании знать, что к этому времени айильский отряд вполне мог до реки добраться. Большие расстояния айильцы способны преодолевать быстрее лошадей.

Марингил настаивал, обеспокоенно хмурясь:

— Есть и другая причина. Половина наших земель к западу от Алгуэньи в руках Андора. — Марингил замялся. Им всем было известно, что Ранд вырос в Андоре; дюжина слухов превратила его в отпрыска того или иного андорского Дома, даже в сына самой Моргейз, не то брошенного из-за дара направлять, не то бежавшего прежде, чем его укротили. Стройный кайриэнец осторожно продолжил, словно босыми ногами на цыпочках вслепую шагал среди кинжалов: — По-видимому, Моргейз пока за большим не гонится, но то, что она уже успела захватить, должно быть возвращено. Ее вестники даже заявляли о ее праве на... — Он внезапно умолк. Никто из присутствующих не знал, кому Ранд предназначал Солнечный Трон. Может, то была Моргейз.

Темные глаза Колавир вновь обратились на Ранда. Высокородная леди опять точно взвешивала его на чашечках весов, и говорила она сегодня мало. И словоохотливей не станет, пока не узнает, почему так бледна Селанда.

Ранд вдруг почувствовал себя жутко уставшим от упорствующих вельмож, от всех ходов и маневров в Даэсс Дей'мар.

— С андорскими притязаниями на Кайриэн я разберусь, когда буду к тому готов. Эти солдаты отправятся в Тир. Последуйте хорошему примеру Благородного Лорда Мейлана, послушно исполняйте приказы. Я больше не желаю об этом слышать. — Ранд повернулся к тайренцам: — Ведь вы подаете хороший пример, Мейлан? А вы, Араком? Если я выеду завтра, мне бы не хотелось обнаружить, что в десяти милях к югу разбила лагерь тысяча Защитников Твердыни, которым уже два дня как положено быть на обратном пути в Тир. Верно? Как и двум тысячам латников из тайренских Домов.

С каждым словом их легкие улыбки угасали. Мейлан замер, сверкая глазами; узкое лицо Аракома заливала бледность — трудно сказать, от гнева или от страха. Ториан, вытащив из рукава шелковый платок, принялся промокать свое мясистое, бугристое лицо. Ранд правил в Тире и править не отказывался — доказательством тому вонзенный в камень Сердца Твердыни Калландор. Вот почему они не возражали против того, что он послал в Тир кайриэнских солдат. Здесь, подальше от города, где правит Ранд, они надеялись выкроить для себя новые поместья, если не королевства.

— Нет, милорд Дракон, такого не будет, — наконец вымолвил Мейлан. — Завтра я поеду с вами, чтобы вы могли удостовериться собственными глазами.

В этом Ранд не сомневался. Немедленно, как только Мейлан успеет распорядиться, на юг отошлют гонца; и к завтрашнему утру войска будут далеко, на пути в Тир. Так и будет. Пока.

— Тогда у меня все. Можете идти.

Несколько изумленных взглядов, поспешно замаскированных, так что могло показаться, будто они померещились, и тайренцы с кайриэнцами встали, кланяясь и приседая в реверансах, а Селанда и юные лорды попятились к выходу. Присутствующие ожидали чего-то большего. Аудиенция у Лорда Дракона всегда проходила долго и для них мучительно — он непреклонно отметал всякие возражения лордов, добиваясь от них своего, неважно, какой вопрос обсуждался: был ли это указ, что ни один тайренец не может претендовать на земли в Кайриэне, не заключив брака с кем-то из кайриэнского Дома, шла ли речь об отказе Ранда дозволить изгнание из города всех обитателей Слободы, возмущались ли лорды тем, что знатное сословие нынче подпадает под законы, которые к нему никогда прежде не применялись, только к простолюдинам.