Огонь Ассургины

– В храм? Что ж так поздно? До ночи не успеете попасть. Ночевать где будете, у ворот? На ночь их закрывают, к вашему сведению. А потом бандиты в округе развелись, да и зверье, – женщина сделала многозначительную паузу. – А то переночевали бы у нас, а с утра пошли бы в свой храм. Мы завсегда гостям рады!

Тревога Томаса передалась и Бахрею. Он подвигал губами, прислушиваясь к своим чувствам, покосился на «разбойников» на площади.

– Уважаемая, мы ценим ваше гостеприимство, но должны спешить, дела, – сказал он, развернулся и пошел прочь, не оглядываясь.

Томас последовал за ним.

Женщина крикнула им вслед:

– Вы уж на обратном пути к нам заглядывайте!

– Непременно, – Томас оглянулся.

Мужчины, которые лишь молча наблюдали, вышли из-под навеса и направились к крайней хижине.

Когда перелесок скрыл поляну из виду, Бахрей остановился и прислушался.

– Никого. Думаю, хорошо, что не зашли… А ведь она меня чуть было не затащила в избу.

– Что им нужно было?

– Деньги, – развел руками Бахрей. – Всем всегда нужны деньги.

– Чего ж они не напали?

– У тебя меч, у меня тоже. Сам подумай, стоило ли рисковать? А в доме простора меньше, да и оглушить на входе можно или опоить какой-нибудь дрянью.

– Получается, наш лекарь самый настоящий бандит?

– Не просто бандит, а наводчик! – глаза у Бахрея округлились. – Он ходит по трактирам и примечает доверчивых богатых путников. Заманивает в деревню, как нас с тобой. Там их грабят…

– Что потом?

Торговец пожал плечами. Он шел некоторое время, задумчиво глядя под ноги, и неожиданно остановился.

– Все-таки их опаивают, – произнес он.

– Почему?

– Посуди сам. Если бы путников убивали, власти наверняка обратили бы на это внимание. Деревню давно разобрали бы по камушкам. А так – опоили, и человек ничего не помнит, кто он и что с ним было.

Когда снова вышли на дорогу, Бахрей поднял голову и посмотрел на высоко стоящее светило.

– Уже полдень! – сказал он. – Давай поторапливаться!

– К чему? Все равно ночевать придется на обочине. Сорок верст за оставшееся время не одолеем.

– И то верно, – вздохнул Бахрей, взглянув на лесистую гору и развалины на ее вершине. – А если не будем торопиться, то и до приюта не доберемся.

Дорога петляла среди скал, то поднималась на плоскогорье, то шла по краю пропасти, в глубине которой гремел невидимый водный поток. К закату друзья оставили позади большую часть пути. Солнце уже задевало неровные края скал, готовясь уйти на ночной покой, когда за очередным поворотом показалось каменное сооружение, прижавшееся к скале: зев двери и узкие проемы окон. Сбоку прямо из скалы пробивался родник. Вода собиралась в каменный желоб и прозрачной струйкой падала в небольшой бассейн.

– Это, наверное, приют, – высказал догадку Бахрей.

– Похоже на то.

Томас потянул за железную скобу, дверь открылась с протяжным скрипом. Внутри приют был гораздо больше, чем казался снаружи, за счет вырубленной в скале глубокой ниши. Здесь находились две двухъярусные кровати, стол и скамья. Широкие ниши в стенах служили в качестве дополнительной мебели. Некоторые из них были закрыты дощатыми дверцами. За одной такой дверцей Бахрей обнаружил огниво, за другой – мешочек с сухарями, какие-то сушеные травы и запас свечей.

Около печи лежала поленница дров. На плите стояла пара металлических котелков, на столе – огарок свечи, стопка глиняных тарелок и четыре кружки. У одной была отбита ручка.

Над печкой висела широкая полка, тесно заставленная глиняными фигурками божков.

– А тут ничего! – сказал Бахрей после тщательного исследования помещения. – Жить можно. А куда ведет эта лестница?

В дальнем углу притулилась к стене деревянная лестница. Сверху она упиралась в закрытый люк, который из-за плохого освещения был плохо виден.

– Сейчас зажгу свечу, – сказал Бахрей.

Он достал из кармана плоский пенал. Вынул оттуда две палочки – одну коричневую, другую желтую – и кусочек шелка. Обернул желтую шелком, потер. Затем соединил концы палочек – раздался сухой треск, коричневая палочка вспыхнула и наполнила помещение хвойным ароматом.

Бахрей зажег огарок свечи на столе. Свеча горела неровно. Ее фитиль потрескивал, и пламя вздрагивало, от этого на стенах дергались тени.

Томас взял свечу, поднялся по лестнице к люку, открыл его. Там находилось еще одно помещение.

– Здесь комната! – крикнул он.

– Хорошо, дорогой! – услышал он голос Бахрея. – Смотри, я пока ужин соберу.

Дрожащий свет выхватил из темноты голые стены и узкие бойницы, двухъярусные кровати и стол между ними. В углу Томас заметил еще одну лестницу. Поднявшись по ней, оказался на плоской крыше. Ее с трех сторон окружали каменные ограждения, доходящие до уровня груди. Сзади высилась скала.

Томас подошел к ограждению и взглянул вниз. Там среди глубоких теней светлой полосой виднелось полотно дороги.

Неожиданно в тишине послышались шаги. Томас поставил свечу на пол и прислушался. По дороге кто-то шел. Шаги звучали уверенно, они приближались, и юноша с напряжением стал всматриваться в темноту. Но затем шаги смолкли.

До его слуха долетел приглушенный голос:

– Ну как? Где они?!