Огонь, что горит в нас

Я снова хотела что-то сказать, но Келлан опять не дал мне вымолвить ни слова:

– Прекрати втягивать ее в это! Ты не поедешь со мной на химиотерапию, и точка!

– Почему?

– Потому что ты душишь меня! – закричал он. Я никогда не слышала, чтобы он так кричал. – Ты душишь меня вопросами, брошюрами, таблетками, своими дурацкими свадебными планами и своими проклятыми лампами! Я не могу дышать, Эрика! – Он раздраженно взмахнул руками и сбил лампу с бокового столика. Когда она упала и разбилась, в комнате наступило молчание. Взгляд Келлана сделался ужасно виноватым, а по щекам Эрики покатились слезы.

Келлан понизил голос и шагнул ближе к моей сестре.

– Извини, я просто…

Она пожала плечами.

– Знаю.

Неожиданно из ванной выскочил Логан, вокруг талии у него было повязано полотенце, с кожи капала вода. С волос стекало какое-то странного вида вещество, зеленое и слизистое, а глаза были широко раскрыты в панике.

– Что происходит?! – в смятении спросил он, едва не поскользнувшись на лужице воды, которая натекла с него. Вид у него был такой серьезный и при этом такой нелепый, что мы, все трое, не удержались и зашлись в истерическом хохоте.

– Что у тебя на голове? – воскликнула я.

Он сощурился, сконфуженный нашим смехом.

– Сегодня третий понедельник месяца. Это маска из яиц и авокадо для глубокого питания волос.

Мы засмеялись еще сильнее, и вместо злости и смятения в комнате воцарилось родственное тепло и веселье.

– Знаете, что нам нужно? – спросил Келлан, легонько целуя Эрику в щеку.

– Что?

– Музыкально-танцевальная пауза.

– Что такое музыкально-танцевальная пауза? – в один голос спросили мы с Логаном, но они оба проигнорировали нас.

– Келлан, нет. День был долгий, – возразила Эрика. – И ты сам сказал, что мне нужно учиться…

– Нет. Это нужно. Музыкально-танцевальная пауза.

– Но… – простонала она.

– У меня рак, – напомнил он. Эрика приоткрыла рот и шлепнула его по руке.

– Ты собираешься козырять передо мной своим раком?

Его улыбка стала шире.

– Козыряю и буду козырять.

Я ждала, что Эрика накричит на него, скажет, как ей больно от его слов, но вместо этого она улыбнулась. Они переглянулись, словно поняв друг друга без слов, и она кивнула.

– Хорошо. Одна песня. Только одна, Келлан.

Я никогда не видела на его лице такой широкой улыбки.

– Одна песня!

– Наша песня, – приказала Эрика.

Он вылетел из комнаты, оставив в замешательстве меня и перемазанного слизистой маской Логана. Потом Келлан вернулся, неся с собой два барабана-конга и два рейнстика[7], один из которых он протянул Логану, а второй – мне.

– Что происходит? – спросил Логан. – Что я должен с этим делать?

Эрика посмотрела на Логана, словно на полного идиота. Потом взяла из его рук рейнстик и перевернула. Инструмент издал звук, похожий на шум дождя. Эрика протянула рейнстик обратно Логану.

– Вот так-то, Ло, – поддразнила его я. Он отмахнулся. И в животе у меня затрепетали бабочки. В этом не было ничего нового.

Келлан сел перед барабанами и начал играть на них. Мне понадобилась секунда, чтобы поймать ритм песни, но когда я сообразила, то мое сердце начало таять – я поняла, какая любовь существовала между Келланом и моей сестрой. Он играл песню Ингрид Майклсон «The Way I Am».

Их песню.

Келлан пел первый куплет, а Эрика улыбалась, раскачиваясь взад-вперед. Мы с Логаном аккомпанировали на рейнстиках, потом присоединились к Эрике в танце, а Келлан продолжал барабанить.

Эрика запела второй куплет, и их с Келланом любовь наполняла дом светом, когда слова песни текли с ее губ. Слова о том, что нужно любить друг друга, несмотря на боль, слова о том, что нужно заботиться друг о друге, даже когда вы идете сквозь пламя жизни.

Это было прекрасно.

Когда мы достигли длинного музыкального периода без слов, Логан взял меня и Эрику за руки и закружил нас, все еще одетый в одно только полотенце, с зеленой жижей на голове. Потом настала тишина, и Эрика запела последний куплет – куплет, от которого у всех на глаза навернулись слезы. Она пела о том, что будет любить его, даже если у него выпадут все волосы, и перебирала его поредевшие пряди, и наклонилась так, что губы Келлана коснулись ее лба. Он нежно поцеловал ее, и они закончили песню вместе, дуэтом.

Все стихло, только в рейнстике Логана все еще пересыпались зернышки.

– Ух ты… – выдохнул Логан, прижимая ладонь ко рту и глядя во все глаза на своего брата и Эрику. – Вы просто чертовски идеальные.

Эрика негромко рассмеялась и посмотрела на Келлана.

– Я не хочу выходить за тебя замуж.

Он вздохнул.

– Нет, ты хочешь.

– Нет, не хочу. Ну ладно, хочу, но только после того, как тебе станет лучше. После того, как ты выздоровеешь. Мы подождем. Мы надерем раку задницу и оторвем ему клешни. Тогда ты женишься на мне, черт побери.

Он привлек ее к себе и крепко поцеловал.

– Я женюсь на тебе, во имя всего ада.

– Да, и ради дьявола тоже.

– О господи, погодите, – застонал Логан, закатывая глаза. – Мне уже давным-давно надо смыть эту гадость с головы.

– Кстати… – Келлан откашлялся и сощурится. – Вы можете кое-что сделать для меня?

* * *

Логан с отвращением замотал головой.

– Это ужасная идея.