Огонь, что горит в нас

– Но просто чтобы было ясно – она тебе не таблетка. Она не твоя таблетка, молодой человек. – Я поднял брови, и на ее губах появилась легкая усмешка. – Ты думал, что если ты исчез на столько лет, то Алисса даже ни разу не упомянет о тебе? Она рассказала мне, что ты баловался с наркотиками, но потом вылечился. И это хорошо. Но послушай, ты не можешь просто вернуться и использовать ее взамен наркотика. Ты не можешь принять ее, словно дозу, чтобы забыть обо всем на свете. Она девушка, милая ласковая девушка, которая все еще без ума от некоего парня. А ты поступаешь эгоистично. Она тоже поступает эгоистично. Видишь ли, ты не собираешься прекращать употреблять, а она не собирается прекращать давать. Вы оба зависимы. Вы оба сжигаете себя и как будто не чувствуете, что горите. Если она тебе небезразлична, перестань это делать прямо сейчас. Если тебе небезразлично ее сердце, не разбивай его снова. Может быть, для тебя то, чем вы занимаетесь, просто забава и игра, но для нее это – нечто большее. Это то, о чем она только и думала в последние несколько лет. Если ты в итоге разобьешь сердце моей подруги, можешь поверить: я переломаю тебе все пальцы на руках и ногах, по одному зараз.

Я снова засмеялся, но на этот раз строгий взгляд Лори заставил меня умолкнуть. Я с трудом сглотнул.

– Хорошо.

– Но сейчас тебе лучше поскорее пойти домой, – сказала она, снова открывая свою книгу. – В ближайшие несколько часов ожидается сильная гроза.

Я посмотрел на небо – мрачные тучи постепенно закрывали луну. Я встал, сунул руки в карманы и поблагодарил Лори за разговор.

* * *

На следующий день Келлан попросил меня поехать с ним и Эрикой на прием к психотерапевту, и я не мог сказать «нет». Я бы сделал все, о чем он попросил бы меня. С психотерапевтами я общался только тогда, когда лежал в терапевтической и реабилитационной клинике Святого Михаила. У нас были индивидуальные и групповые сеансы, где нас заставляли рисовать, раскрашивать и все такое. Сначала я это ненавидел, но со временем это помогло. Хотя потом – иногда – я снова начинал ненавидеть это.

Я сидел рядом с братом и его невестой в кабинете доктора Янга и чувствовал, как нарастает напряжение. Перед тем как мы покинули дом, Келлан и Эрика поругались из-за всяких мелочей: из-за тюбика зубной пасты, оставленного на полке в ванной, из-за недопитого кофе, из-за учебников Эрики, занявших весь обеденный стол. Я никогда раньше не видел, чтобы Келлан ругался, и это было немного странно.

– Спасибо вам, что присоединились к нам сегодня, Логан. Я знаю, ваше присутствие очень много значит для вашего брата.

– Да, конечно. – Я похлопал Келлана по колену. Он ответил мне вымученной улыбкой. – Что угодно ради этого чувака.

Доктор Янг кивнул, довольный.

– Мне кажется важным время от времени проверять, как идут дела. Эрика упоминала о том, что вы поселились у них дома, и я считаю, что для Келлана это хорошо. Всегда приятно, когда рядом есть родные люди. Если вы не против, давайте проверим, как дела у каждого из вас. Келлан, вам начинать.

– У меня все в порядке.

– Он почти совсем потерял аппетит. И в последнее время кажется несколько раздражительным, – вмешалась Эрика.

– Это совершенно нормально, учитывая все происходящее, – заверил ее доктор Янг.

– Я не раздражительный! – рявкнул Келлан. Эрика нахмурилась.

– Вчера ты накричал на меня, Келлан.

– Ты мерила мне температуру в три часа ночи, когда я спал.

– Мне показалось что ты мерзнешь, – прошептала она.

– А как дела у вас, Эрика? Помнится, мы говорили о том, как вы справляетесь со своими стрессами, иногда разбивая что-нибудь…

– Да, но сейчас я уже чаще обхожусь без этого.

Келлан засмеялся.

– Пардон? – Эрика выгнула бровь и посмотрела на моего брата. – Я сказала что-то смешное?

– У нас в чулане появилось семь новых ламп, потому что одна разбилась. Ты сходишь с ума.

«Ничего себе! Это было грубо».

Я видел, как щеки Эрики заалели от стыда, и она уставилась на свои туфли. Доктор Янг записал что-то в своем блокноте, потом повернулся ко мне.

– А что насчет вас, Логан? Как вы считаете, Эрика справляется с этой тяжелой ситуацией наилучшим образом?

Эрика фыркнула.

– Ну конечно! Теперь еще всякий наркоман будет судить меня!

«Это тоже было грубо».

Я сел прямее и посмотрел на Келлана и Эрику, прежде чем ответить. Оба выглядели совершенно измотанными. Точно так же, как выглядела мама. Келлан обеими руками вцепился в край стула, Эрика изо всех сил старалась не заплакать.

Я откашлялся.