Огонь и сталь (СИ)

- Как… да как вы… смели предложить мне… эту кошку в течке?! – задыхался от ярости эльф. Кончики его ушей чуть подрагивали. - Вот какого на самом деле мнения клан Серебряная Кровь об Алиноре, да? Подсунуть мне в постель блохастую тварь! – он вытолкнул вперед растерянную сутай-рат, которая только удивленно мяукнула. Бетрид смерила мужа диким взглядом. Тонар порывисто вскочил на ноги, опрокинув стул. Взгляд его лихорадочно метался и блестел.

- Поверьте, это не более чем недоразумение! – сбивчиво пробормотал он. - Уверяю вас…

- Что за дело мне до ваших уверений, - презрительно выплюнул Друлаван, вздергивая острый подбородок. Вспышка его характера оставила равнодушными лишь Ондолемара да Каленжил. Недостойно альтмеров замечать столь неприлично яркое проявление эмоций. - Думаете, я любитель зверья? Что ж, вынужден вас разочаровать! Может, вы и привыкли довольствоваться козами да коровами, но альтмеры никогда не опустятся до столь низменных существ. Пошла вон! – он грубо толкнул каджитку, и та, не удержав равновесия, распласталась на каменном полу. Эльф брезгливо вытер руки о собственную робу. Девушка, тихо хныча, подняла на него кроткие прозрачно-голубые глаза. Грозди золотых серег в ее ушах мерно раскачивались.

- Но мессир, - робко пролепетала она, - как же я… без одежды?..

- Мне все равно, - напыщенно обронил эльф, - пусть весь Маркарт видит, что ты шлюха. А теперь с глаз моих долой, пока я не приказал солдатам…

Каджитка опрометью бросилась прочь, придерживая на груди края тонкого шерстяного покрывала. За ее спиной бушевал, будто буря, скандал. И человек в одежде слуги спешил к выходу, пряча под коротким плащом мешок с клеймом Альдмерского Доминиона.

***

Смех тонул в величавых раскатах грома, сапоги шлепали по лужам, поднимая тучи брызг. Массер и Секунда скрылись за плотной пеленой туч, горы стонали в унисон грозному небесному рокоту. Сверкнувшая молния на долю мгновения осветила улыбающееся лицо Бриньольфа. Ну, детка, ну, озорница! Так разыграть желтозадых эльфов! Мужчина слизнул с губ прохладные дождевые капли. Вот ведь штука – они с деткой убежали от рифтенского дождя, а он все же нагнал их в Пределе! Ларасс шлепала по грязи рядом, придерживая капюшон, веред дергал их за полы плащей, бил прямо в лицо с силой и упорством разъяренного орка, дождь серебристой пеленой застилал глаза. Долго так бегать они по холмам не смогут, а гроза и не думает заканчиваться. Все бьет в барабаны да пляшет, заставляя небо рыдать.

Каджитка поскользнулась на липкой грязи и упала бы, не успей северянин подхватить ее под руку. Прижав воровку к себе, Соловей, щурясь, огляделся по сторонам. Должна же быть где-то поблизости пещера или брошенная хижина, иначе их просто смоет. Мастер дрожала в его объятиях, прижимаясь к норду всем телом. Бриньольфа и самого слегка потряхивало, несмотря на теплый плащ с меховой подкладкой и стеганый дублет. За какие-то минуты он промок так, что его можно выжимать. Сквозь кривые стволы голых деревьев, протягивающие скрюченные когтистые ветви-пальцы к хмурому небу, он разглядел покосившуюся палатку, крытую шкурами. Никак охотничий лагерь?! Вор решительно двинулся к нему, не выпуская Дхан’ларасс из объятий. Хитрая малышка, видимо, пригрелась, потому как не сопротивлялась, только жарко дышала в шею. На каждый ее вздох тело отзывалось дрожью вдоль позвоночника… хотя скорее всего трясло мужчину от холода. Уже и зуб на зуб не попадает!

Лагерь был брошенным или забытым, хотя может это дождь смыл все следы пребывания здесь людей. Вор затолкнул сутай-рат в палатку, прежде чем скрыться за пологом самому, огляделся по сторонам. Хотя изнеженные стражники не рискнут преследовать парочку воров в такую непогоду. А вот как дойдет до них, что стянули Соловьи, да поздно будет. Гроза их следы спрячет, чуть только подсохнет, они отправятся домой, в Рифтен. Кто бы мог подумать, что северянин будет скучать по сырым тоннелям, плесени и злокрысам на каждом шагу?

В палатке было теплее, чем на улице. Шалаш сделан на славу, шкуры славные, не пропускают поганую воду. Ларасс уже лежала в спальном мешке, только милая мордочка торчала наружу да глаза остро поблескивали в полумраке. Кряхтя, Бриньольф снял мокрый плащ, стянул сапоги и тоже улегся. Постели слегка отсырели, но все лучше, чем ложе из листьев и травы. Они воры, а не спригганы какие-нибудь. Прижимая к груди кисет с эльфским золотом, норд повернулся на бок, страдальчески морщась от душка мокрой шерсти.

- Надеюсь, я не простужусь после беготни под дождем, - капризно простонала каджитка, шмыгнув носом в подтверждение своих слов, - не хочу детям заразу тащить.