Огонь и сталь (СИ)

Шкуры полетели в сторону, стороны камзола, еще хранящего холодную влагу дождя, разошлись в сторону, обнажая сорочку, бледной синевой струящейся по стану гильдмастера. Она расположилась на бедрах мужчины, обнимая вора за шею. Северянин ни разу не видел, чтоб кошатины целовались, но сейчас Ларасс с нежностью вылизывала его губы, и Соловей старательно ответил на поцелуй. Ее усы и мягкая серо-бежевая шерсть приятно щекотали кожу. Не так, как с обычной женщиной, но… приятно. Даже очень! Чуть постанывая, вор запустил ладони под рубашку сутай-рат, ероша прикосновениями шерсть на ее бархатистом животе. Воровка сладко заурчала, чуть выгибаясь навстречу его ласкам. Прервав поцелуй, она потянула за рыжие волосы Бриньольфа и потерлась щекой о шею мужчины, пока его ладони ласкали ее грудь. Бархат и шелк – куда там длиннолицым альтмеркам, крутобедрым нордкам да утонченным имперкам?! Мужчина задрал на Дхан’ларасс сорочку, зарылся лицом в ложбинку меж полных грудей каджитки. Она пахла летним утром, туманным, маняще ласковым, никаких приторных душных ароматов. Кончики пальцев касаются затвердевших сосков, рваные короткие вздохи и стоны переплетаются, невидимым занавесом скрывая их от остального мира. Норд и каджитка! Какой кошмар, какая безнравственность!

Северянин осторожно уложил Ларасс на смятый спальник, стягивая с нее бриджи их мягкой шерсти. Внизу живота у нее шаловливо белела россыпь мелких пятнышек, и Соловей, не удержавшись, прижимается к ним губами. Воровка выгнула спину, гортанно застонав, хвост ее метался по полу палатки, острые коготки впились в плечи северянина. Когда он закинул ножки сутай-рат себе на пояс, нависая над ней, в ее зимних глазах Бриньольф увидел отражение целого мира.

***

Деметра не приходила его навестить. Бабетта, девочка с глазами цвета запекшейся крови, не такими мерцающими как у Онмунда или Довакин, говорила, что Слышащая очень занята.

- Она придет, как только освободится, вот увидишь, - щебетала не-дитя, ловко орудуя ножницами и бритвой. Просто удивительно, что трехсотлетний вампир – ассасин научилась так искусно брить бороды. Так же ненавязчиво тонкое серебристое лезвие пройдет тебе по горлу, сам не заметишь, как окажешься в царстве Ситиса. - Слышащая такая нервная в последнее время… кричит на всех, один раз в Назира подсвечником швырнула. Зажженным…

- В меня она швыряла только книги. И пару шаровых молний, - маг со стыдом вспоминал их встречу в лесу. Как он мог не узнать собственную жену?! Ослепленный голодом, он просто обезумел, когда учуял оборотня. Рассудок истлел под гнетом жажды, вытеснил все мысли. Один из псов, подчиняясь немому приказу хозяина, бросился на Деметру. Обливион его подери! Юноша дернул головой и сжал зубы, когда прохладное лезвие бритвы впилось в кожу на его подбородке.

- Эй, осторожнее! – мимолетно облизнувшись, девочка аккуратно промокнула ранку. - Слышащая как увидит, что изранила я всего ее любимого, в угол поставит и сладко лишит! На месяц, представляешь?! – тоненький голосок девочки задрожал, она прижала руки к груди и втянула голову в плечи, взгляд стал испуганным и безгранично печальным, но весь ее показной страх рассыпался от тихого лукавого смеха вампирши. Юноша криво усмехнулся. Лицедейка еще та, ей бы в Коллегию бардов. Там такие язвы нужны. Северянин потер медленно затягивающуюся ранку на гладком подбородке, провел ладонью по щекам. Непривычно было без бороды, будто чего-то не хватает.

- Веселитесь? – холодно осведомилась Деметра, переступая порог. Бабетта поспешно замолчала и склонив голову на бок, принялась раскачиваться с пятки на носок. Маг сжал подлокотники стула так, что дерево жалобно хрустнуло. На магессе было простое черное платье, голову покрывал черный платок. В этом траурном одеянии она выглядела еще более бледной, серые глаза искрились ярче, и вьющийся золотистый локон, падающий на высокий лоб, придавала ей озорной вид. Хихикнув, Бабетта юркнула мимо бретонки, успев подмигнуть вампиру на прощание.

- Ты же не любишь черное, - произнес норд, неловко ерзая на стуле. Девушка презрительно усмехнулась.

- Я в трауре, родной. У меня же муж умер, - от ее тона, полного яда и насмешки, Онмунд вздрогнул. Магичка кривила губы в язвительной ухмылке, тонкие бледные пальцы играли атласным пояском. Неспешно она прошла мимо мужа, коснулась нежного бутона горноцвета, стоящего в вазе. Юноша молчал, провожая супругу напряженным взглядом. Как же… как же так получилось, что, едва найдя ее, он теряет жену снова?

Напряженные плечи Деметры чуть подрагивали. Сначала магу показалось, что она плачет, но через мгновение она расхохоталась громко и заливисто. Круто развернувшись на каблуках, блондинка схватила вазу и запустила ею в вампира.

- Да как ты мог?! – взвизгнула она. - Ты хоть понимаешь, что мне пережить пришлось?!

- Любимая… - колдуну едва удалось уклониться, и вазочка вылетела в дверной проем. Сквозь грохот и лязг раздались витиеватые ругательства Назира.