Огонь и сталь (СИ)

— Вот потому что в кровати спал ребенок, я любил тебя на столе, — шепнул Онмунд, лукаво ухмыляясь. Деметра покраснела ровно настолько, насколько вообще может зарумяниться вампир, и уткнулась в свою тарелку. Лис, сидящая у нее на коленях, грызла фазанью ножку, хрящи громко хрустели у нее на зубах. Довакин почесала ее меж рожек, заметив, что у нее начинают расти перышки. Темные, шелковисто мягкие, чуть отливающие зеленым. Ящерка, заурчав, потерлась головой о ладонь бретонки и, громко икнув, швырнула на стол обглоданную косточку и развалилась на коленях девушки, выпятив круглый чешуйчатый животик. Онмунд протянул было ей куриное крылышко, но жена ударила его по руке.

— Не надо, она итак много ест!

— Она растет же, пусть ест, сколько хочет.

— Объестся и заболеет, — тоном, пресекающим любые возражения, заявила магесса. Лис немного поворочалась у нее на коленях, устраиваясь поудобнее, уютно засопела. Деметра тут же передала малютку на руки мужу.

— Отнеси ее в комнату, — аргонианчик заметно подросла с тех пор, как они покинули Солитьюд. Ростом да весом была уж с годовалого ребенка, а говорила мало и учиться ходить не хотела, сразу поднимала дикий рев, стоило Довакин отойти от нее дальше, чем десять шагов. Лентяйкой и баловницей растет, а в Скайриме у ее брата жизнь нелегкая, лучше приучать ее к дисциплине сызмальства. Блондинка планировала ей заняться сразу же, как только они покинут Фолкрит. В оленьем дворце каждая служанка знала, что тан и благословленная Акатошем относится к ящерке благосклонно, поэтому каждый, включая ярла, считал своим долгом продемонстрировать магичке свое расположение к Лис. В итоге малышка стала частенько капризничать и не слушаться, а один раз сильно укусила Онмунда. Маг залечил ранку в два счета, но Деметра была жутко возмущена. Они кормят, заботятся об этой иждивенке, и эвон как она им отплатила! Сейчас девушка уже успела остыть, поэтому умилялась, глядя на посапывающую малютку, но стоило магу направиться к лестнице, как Лис изволила проснуться и разразиться плачем. Она извивалась в объятиях норда, мотала хвостом, пыталась вцепиться коготками ему в лицо. Юноша сначала тихо, мягко ее уговаривал, но аргонианочка заревела еще пуще и лягнула его в живот. Колдун тихо охнул, страдальчески морщась. Деметра резко поднялась на ноги.

— Немедленно прекрати! — взвизгнула она, хватая Лис, и несколько раз ударила ее ладонью по хвосту. Несильно, но малышка тут же замолчала, удивленно хлопая глазками, совершенно сухими. Заметив выражение лица бретонки, суровое и сердитое, она тихонько захныкала, косясь то на девушку, то на притихшего мага. Слуги и стражники взирали на тана и ее воспитанницу с недоумением и благоговейным страхом. Некоторые по-змеиному юркнули прочь из зала, опасаясь самим ощутить на себе гнев Довакин.

— Посади ее в кладовую, пусть посидит там до вечера, — отчеканила бретонка, сунув ящерку пробегающей мимо служанке, — чтоб не холодно было и не сыро! Не корми до ужина. И до кладовки пусть своими ногами идет, не смей ее тащить.

Девушка покорно кивнула, и Деметра, круто развернувшись на каблуках, пошла прочь. Нужно пополнить запасы снадобий и камней душ… Лис ревела, скорее ползла за прислужницей, чем шла. Магессе стало даже немного стыдно, но с девочкой надо что-то делать. Терпеть прихоти малолетней аргонианки она вовсе не собиралась.

Ветер перебирал ее светлые волосы, ласково играл золотистыми прядями, и магичка прикрыла глаза, жадно вдыхая прохладный, наполненной запахом дерева, хвои и прелой листвы. Грустно покидать Фолкрит, но слишком уж долго они тут загостились, тем более магесса хотела попасть на похороны Предвестника Соратников… вообще это путешествие начало ее изрядно утомлять. Даже Онмунд. Любить мужа на расстоянии гораздо проще. После долгого отсутствия он не задает ей глупых вопросов, не мучает рассуждениями о вампиризме и прочем. Он просто… любит ее и рад видеть, а сейчас что? При каждом удобном случае маг заводит беседу о нечисти да дозорных Стендарра. Бретонка сначала отшучивалась, переводила разговор на другую тему или просто заставляла мужа замолчать поцелуями, но терпение ее уже начинало трещать по швам. Еще немного, и Довакин вобьет эти слова в глотку любимому супругу.

В сводчатые ворота города проехал одинокий всадник. Деметра поначалу не обратила на него никакого внимания, хотя мужчина не сводил с нее темно–серых глаз. Чуть вытянутое лицо с квадратным подбородком и высокими точеными скулами было скрыто глубоким капюшоном, уголки тонких губ чуть приподнялись в слабой тени улыбки. Мужчина легко спрыгнул на землю. Его посох из позолоченного дерева, увенчанный таинственно мерцающим камнем душ, внутри которого бился темный силуэт, излучал сильную магическую ауру, которая нахлынула на бретонку вязкой немного колючей волной. Девушка вздрогнула, ощутив прожавший по спине озноб и, наконец, подняла глаза на мага. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Серебристо–серые глаза магессы вспыхнули радостью.

— Отец?..