Огонь и сталь (СИ)

— Почему же тогда здесь ты? — пират наклонился к самому лицу вора. — Вместо того, что заниматься делами гильдии, ты целыми днями торчишь у моей сестры или у моих племянников. Все новорожденные котята рыжие, так что не обольщайся, — грубо толкнув мужчину в плечо, Камо’ри прошел мимо. Звон его золотых серег следовал за ним зыбким шлейфом, прежде чем скрыться из виду, он обжег Бриньольфа насмешливо–злобным взглядом. Северянин надменно передернул плечами. Ой, как страшно, просто ужас… когда там уже его корабль починят?! Пусть уже уплывает в свои неведомые дали! Громкое возмущенное блеяние заставило Соловья резко обернуться — Випир стоял на пороге комнаты, пытаясь удержать на поводке небольшую белую козочку. Она мотала головой, тянулась вперед и грозно потрясала клочкастой бородкой. Должно быть, выражение лица Бриньольфа было совсем уж… удивленным, потому что Випир начал нервно переминаться с ноги на ногу.

— Ты ж сам просил меня кормилицу для котят найти! Не приводить же сюда бабу незнакомую. Да и не будут они каджитское отродье своими сиськами баловать.

— Хм… ну, спасибо, что корову не приволок, — вор смешливо поморщился и поспешно отскочил в сторону. Коза попыталась украдкой боднуть его по ноге, — ты смотри, какая шустрая!

— Ее зовут Горноцветик, — гордо объявил Випир, — а вымя-то, вымя почти до земли свисает! Всем троим вдоволь хватит. Хоть в молоке пускай топятся.

— Все это, конечно, хорошо, но я не хочу, чтобы мои дети тонули. Пусть даже и в молоке, — пропела Ларасс. Воры синхронно обернулись к своему гильдмастеру. Уже оправившаяся от родов, она была в мягких кожаных сапогах и шерстяных бриджах, на бедрах перехваченных поясом из золотых медальонов. Шею обливала крученая золотая цепь — подарок любимого брата к рождению тройняшек. Камзол со множеством карманов был одет на голое тело и даже не застегнут. Располневшая грудь каджитки была практически обнажена, а мерцающие золотые нити, расположившиеся в соблазнительной пушистой ложбинке, невольно притягивали взгляд к ее телу. Бриньольф судорожно сглотнул и торопливо отвернулся, делая вид, что увлечен Горноцветиком, жрущей письмо от торговой имперской компании. Сутай–рат прошествовала мимо него, котята, почуяв мать, мгновенно проснулись и разразились жалобным писком.

— Вы мои маленькие, — ласково прошептала Дхан’ларасс, взяв на руки самого младшего, крошечного мальчика. Небрежно скинув камзол с одного плеча, она приложила сына к груди и тихо охнула, когда он ухватил ее за сосок. Причмокивая, котенок жмурился от удовольствия, держа мать за указательный палец, словно боясь, что она вдруг уйдет. Ларасс медленно опустилась в кресло. — Векс, принеси поесть… и козу эту уведите!

— Эм… детка, но у тебя ведь еще двое, — Бриньольф кивнул в сторону колыбели, где размахивали ручками дочери босса. Льдисто-голубые глаза полоснули по мужчине негодующим взглядом.

— Ты меня за дуру держишь?! — прошипела воровка. — Их постепенно отучать надо! Пока буду кормить сама, а потом и козьим молоком… — каджитка снова охнула, потрепала сына по головке. — Осторожнее, малыш, маме больно.

Мужчина слабо улыбнулся, наблюдая за столь трогательной сценкой. Кто бы мог подумать, что из отпетой воровки–воображалы получится такая хорошая мать. Тем временем сутай–рат отдала наевшегося котенка в руки счастливой до нельзя Векс и прижала к груди девочку. Почувствовав пристальный взгляд Соловья, она подняла глаза. Несколько мгновений они не мигая смотрели друг друга. Уголки рта Ларасс приподнялись в плутоватой улыбке.

— Ты так смотришь, Брин… ты тоже голоден? — она глубоко вздохнула, окончательно избавляясь от камзола. — Мои детки не жадные, если что, поделятся. Не желаешь? — Дхан’ларасс провела ладонью по упругому холмику своей груди. Сердце пропустило удар, рухнуло вниз живота, скручиваясь в тугой, раскаленный узел, Бриньольф лихорадочно облизнул пересохшие губы и невесело улыбнулся.

— Ха… а ты шутница, детка, — выдавил он и опрометью бросился из комнаты. Вслед ему летел низкий бархатистый смех каджитки.

***