Огонь и Вода, Земля и Небо

…Горные чертоги Айринкельн покинул на рассвете. Тэригир вызвался проводить его до начала лесной тропы и теперь шел на шаг позади, зябко кутаясь в плащ от сырого утреннего тумана и тихо ругаясь себе под нос. Айрин же старался не думать о предстоящем путешествии, вновь и вновь убеждая себя, что проблемы следует решать по мере их поступления. «Во всяком случае, пока все очень хорошо, – убеждал он себя. – Тэр говорил, что эти леса до Тор Лири относительно безопасны, а тем более теперь, летом, когда все звери сыты. А уж дальше – как решит Оркхаанг». Горная тропа казалась поистине бесконечной; она петляла между валунов и камней и просматривалась лишь шагов на десять. Мир за этой чертой был погружен в белое молоко тумана, что создавало атмосферу чего-то мистического и многообещающего. Аарден почувствовал себя мальчишкой, которому предстоит сунуться в заброшенное подземелье… Во всяком случае, когда они с Дуэйном еще были дружны (это было в раннем детстве до того, как младшему принцу исполнилось восемь лет и он впервые стащил книгу по магии из отцовской библиотеки) и решили тайком обследовать хранилище семейных артефактов, он чувствовал себя точно также. Было очень страшно, ведь принцам с детства рассказывали всякие ужасы из семейной истории (несмотря на кажущееся благополучие королевской династии, в роду королей встречались и весьма темные личности), но в то же время очень интересно. Правда, тогда, к сожалению (а может, и к счастью), все закончилось серьезным разговором с отцом для старшего принца и весьма чувствительно оборванными ушами для младшего… Теперь отвести прочь опасность было некому, и в голове промелькнула глупая, трусливая мысль: как неразумно хотеть стать взрослым и самостоятельным! Вот бы спрятаться за чьей-нибудь сильной спиной и перенести решение проблемы на кого-нибудь более мудрого и рассудительного. «Вот, наверное, за такие настроения Повелитель Белых Драконов меня и выбрал, – с улыбкой подумал Айрин. – Пожалуй, он был не так уж и не прав».

Внезапно вперед возникли две высоченные сосны, туман немного рассеялся, и Аарден увидел перед собой широкую лесную дорогу, убегающую прочь под густую сень деревьев. Рядом послышался вздох, и Тэригир медленно произнес:

– Пришли. Пора!

Айринкельн развернулся было, чтобы еще раз поблагодарить клирика за доброту, но его внимание отвлекла одна любопытная деталь. Слева в скале красовалась грубо вырубленная ниша, в которой помещалась удивительная статуя. Изображала она печального мужчину в одежде простого егеря или лучника. Взгляд его, полный боли и надежды, был устремлен куда-то вдаль, руки крепко сжимали длинный меч северного образца, а у ног его искусный скульптор расположил колчан со стрелами и лук. Удивительной эта статуя была потому, что мужчина выглядел почти живым, настолько тонко была передана его поза и настолько естественными выглядели и наклон головы, и каждый изгиб рук.

Внимательно рассмотрев скульптуру, Айрин спросил:

– Кто это?

– Верховный бог, – просто ответил клирик.

– Какой еще верховный бог?

– Когда-то наш мир выглядел совсем не так, как сейчас. В нем было куда больше чародеев, были и полубоги, ибо сами боги желали теснее общаться с людьми и эльфами, пресытившись своей жизнью в небесных чертогах. Естественно, по закону мироздания, сила не могла просто так сосуществовать рядом с силой, войны в то далекое время не были редкостью, и отнюдь не только среди людей и чародеев. Боги тоже воевали: за поклонение и почитание, за души, за власть… да мало ли еще за что! И вот однажды в дело вмешались Высшие Силы. Ты наверняка слышал о них, ведь боги не в состоянии поддерживать равновесие мира, созданного ими самими. Лишь Улле, Справедливость, совершенна. Однажды она, пресытившись вечными распрями людей и богов, объявила верховному богу, что теперь, единожды, она дарует ему победу, но с двумя условиями. Во-первых, черная магия будет запрещена во веки веков; а во-вторых, континент изменит свою форму, и сам верховный бог, Феникс, потеряет память. Плата была велика, но Феникс любил свой мир и потому согласился. Это, – Тэригир указал на статую, – дань его жертве. Память.

– Странная какая-то память, – с сомнением сказал Айринкельн. – О верховном боге я никогда не слышал.

– Естественно. Ты же служишь Оркхаангу, а не Повелителю Белых Драконов. Эта история очень древняя, и мало кто ее помнит. А уж про легенду я вообще молчу…

– Какую легенду?!

– Говорят, что Феникс не умер. Что он вернется, когда над миром снова нависнет угроза, когда кто-то снова обратится к черной магии и вскроет древние храмы.

– Как жаль, что это только легенда, – улыбнулся Аарден. – Мне бы такой помощник сейчас не помешал. Судя по всему, кое-кто очень скоро всерьез займется черной магией.

– Поэтому не стоит больше болтать, мой друг. Прощай! – клирик крепко сжал в руке ладонь бывшего короля и выпалил.

– Я буду молиться за тебя.

– Мне твои молитвы понадобятся, – серьезно ответил тот.

– Прощай. Спасибо.