Огонь и золото (ЛП)

Она наблюдала за ним уже минут двадцать или около того. У него были черные волосы, что было странно, потому что у него были светлые ресницы и брови, как у кого-то, кто был блондином, но так или иначе, внешность работала на него. Он был одет в светло-голубую футболку, которая облегала его хорошо сложенный торс и бицепсы, а на одной руке красовалась татуировка. Он явно был главным среди четырех или пяти парней, с которыми был, учитывая, что всякий раз, когда он говорил, все они обращали на него внимание, и когда шел, за ним тянулись почтительные взгляды.

Он выглядел как плохой парень, немного сердцеед, что нравилось Клэри. У нее было что-то общее с мамой, хотя это не обязательно было хорошо, учитывая, что именно это привело их обоих в этот город.

— Эй, милая, — девушка за стойкой улыбнулась Клэри, и та посмотрела на нее, приподняв бровь. — Тебе налить еще или уже достаточно? — Клэри посмотрела на стакан в своей руке и моргнула, когда поняла, что действительно допила уже второй. Она поджала губы, потом пожала плечами и кивнула. Девушка снова наполнила ее бокал, и Клэри в третий раз протянула свою карточку, введя свой пин-код, а затем положила ее обратно в бумажник.

После этого ей, наверное, лучше вернуться домой.

Ее мать определенно не обрадуется, если она опоздает к ужину и напьется. Что-то одно могло ей сойти с рук. За и то, и другое она рисковала получить хорошую взбучку, даже если ей уже двадцать два.

Клэри почувствовала жар в животе, когда темноволосый мужчина наклонился над бильярдным столом, чтобы сделать выстрел. Он отодвинул бильярдный кий назад и нанес удар, слегка покачивая задницей, и ее язык пробежал по нижней губе в знак одобрения. Там были еще две девушки, которые стояли рядом с бильярдным столом, рядом с остальными его друзьями, и когда он попал в цель, они приветствовали и прыгали, как будто он только что выиграл финал Кубка мира. Они подошли к нему, целуя в щеки и воркуя имя «Себ». Она с отвращением закатила глаза, оглядывая девушек с ног до головы.

По крайней мере, одна вещь осталась прежней.

Шлюхи здесь были такие же, как и в Нью-Йорке.

Она вздохнула и выпила залпом остатки своего напитка, отодвинув стакан обратно за стойку и встав со своего места. Бар представлял собой «питейное заведение, где можно просто упиться», и она нырнула вокруг пары слизких комков, которые позволили своим взглядам скользить по ее телу, когда она проходила мимо. Ноги немного отяжелели, но ей это нравилось. Она к этому привыкла. Она почувствовала легкое покалывание в пальцах, когда открыла дверь и вышла на улицу. Уже темнело, хотя было около четырех. Она все еще была одета в черную юбку с высокой талией и красный топ с работы, так что ей не было особенно жарко, и она потянулась, чтобы вытащить свои волосы из конского хвоста, распушив их вокруг лица и шеи, чтобы немного согреть.

— Черт, — пробормотала Клэри себе под нос, роясь в сумке в поисках ключей. Она неуклюже нашла их и вытащила, направляясь к своей машине. Ее губы скривились от досады, когда она посмотрела на черную «Мазду», которую теперь вынуждена была водить, и ее мысли вернулись к «Доджу Челленджеру» 1970 года, который ей подарил отец на шестнадцатилетие. Она полюбила эту машину с того самого дня, как села за руль и почувствовала под пальцами мощь восьми двигателей. Джонатан Фэйрчайлд-Моргенштерн всегда ревновал ее к машине, что заставляло ее любить ее еще больше. Ее мысли переключились на брата, когда она вставила ключ в замок и повернула его, уронив их на землю в своем частично пьяном состоянии.

Джон всегда говорил, что она лучше водит машину пьяной.

— Ты, мать твою, шутишь, да? — раздалось рычание у нее за спиной, она резко обернулась и увидела чертовски красивого мужчину, стоящего там. Он словно был весь из расплавленного золота — волнистые золотистые волосы, которые казались слегка влажными, кожа, которая светилась золотом от удивительного загара, несмотря на постоянную плохую погоду в этом городе, и яростные золотистые глаза, которые были направлены прямо на нее.

— Прошу прощения, — в ее тоне определенно чувствовалась дерзость, с которой она ничего не могла поделать. — Ты со мной разговариваешь?

— Ты собираешься сесть за руль пьяной? — он огрызнулся и посмотрел на ключи в ее руке, а затем снова на ее лицо. Его голос возбуждал ее неправильным образом, и внезапно его приятная внешность перестала делать его похожим на Адониса. Она делала его похожим на тупого футболиста, который был привлекателен только тогда, когда его рот был закрыт.

— Я выпила три стакана, — сказала она в свое оправдание.

— Три стакана пива? Или, как в этом случае, три крепких напитка? — бросил он ей.

— Как в этом случае, не твое собачье дело, — выплюнула Клэри, оборачиваясь, чтобы посмотреть на свою машину. Она открыла дверь и уже собиралась проскользнуть внутрь, когда ее вдруг оттащили. Ее рефлексы тут же сработали, локоть дернулся назад и врезался в твердые плоскости живота незнакомца. Он заворчал, но не отпустил ее, успешно отодвинув от машины и выхватив ключи из ее руки.