Огонь подобный солнцу

Первым, перебирая руками по веревке, реку перешел Алекс, за ним — Стил и Элиот. Сделав из своих повязок петли и накинув их на плечи, один за другим переправились носильщики. Коэн отвязал веревку и, обвязав ею себя под мышками, вошел в воду. Дойдя до глубины, он нырнул. Алекс и Пол потянули его на другой берег.

В Чан-Шане царило уныние. Женщины молчаливо жались в дверях. Желтые собаки, горбатые, как гиены, бродили по каменистым улочкам. Тибетские лошади, запряженные в караван, сгрудившись и понурив в изнеможении головы с рыжими веревками вместо уздечек, стояли под мертвой смоковницей на деревенской площади; жилистые темнокожие мужчины с черными косичками и длинными саблями осматривали сбрую и копыта.

Стил и Элиот стояли в сторонке и разговаривали с двумя тибетцами из каравана.

— Сэм! — крикнул Стил, махнув рукой.

Коэн наклонился посмотреть, как один из тибетцев подтягивал подпругу на животе лошади. Она была мокрой и белой от пота.

— Ката джанахунча? — спросил он тибетца. — Куда вы идете?

Тибетец глянул на него из-под лошади.

— Мустанг.

— Сэм! — еще раз крикнул Стил.

— Что везете? — спросил Коэн тибетца.

— Еду нашим людям. — Тибетец встал, лошадь боком коснулась Коэна. — А тебе что за дело, белый человек?

— Я любознательный. — Коэн подошел к Стилу и Элиоту, стоявшим с двумя тибетцами. — Что это вы вдруг подружились с аборигенами?

— Эти двое немного знают английский, — он показал на двух крепких низкорослых мужчин, стоявших рядом. — Они уже переправлялись здесь. — Легонько толкнув Коэна плечом, он понизил голос. — Они говорят, там на пути могут быть грабители, приглашают идти вместе с ними.

— На Кали Гандаки нет грабителей, — усмехнулся Коэн.

— Они узнали об этом в Татопани. Думаю, было бы неплохо пойти с ними.

— А я так не думаю. Нам придется тащиться, подстраиваясь под них.

— Они же верхом.

Коэн вернулся к тому тибетцу, который стоял ближе и метал из ладони в рот тыквенные семечки.

— Кто вам сказал о грабителях? — спросил он на непали.

Тот улыбнулся. Шелуха от семечек налипла на мелких желтоватых зубах. Волосы пучками свисали с его небритого угловатого подбородка.

— Гурхи говорят, много бандитов на Кали на тропе Муктинат.

— А вы куда идете?

Тибетец сплюнул в сторону.

— Мустанг, — произнес он.

Коэн покачал головой.

— В каждой деревне будут проблемы с едой: нас слишком много.

— Это же великолепный материал для съемок. Мы для этого и приехали.

— Ты сказал нам, что хочешь попасть в Мустанг. Где-то достал разрешение; не знаю как, но достал. Мы договаривались только о том, чтобы проводить тебя туда и обратно.

— Сэм, у меня аппаратуры на тысячи долларов. Если с этими тибетцами нам будет безопаснее, надо соглашаться.

Коэн отошел и стал смотреть, как сквозь смоковницы искрилась река. «Какой же мерзавец этот Стил! Как и многие американцы, он считается только со своими желаниями. А мне-то что волноваться? Зачем я с ним спорю?» Он повернулся.

— Послушай, эти тибетцы везут оружие. Они только говорят, что направляются в Мустанг, а на самом деле — это цепочка ЦРУ в Тибет.

— Про это я уже слышал и узнавал в посольстве. Ерунда.

— Сколько ты в Непале, Стил?

— С месяц.

— А я карабкаюсь по Гималаям уже два года, как и Алекс с Полом. Да, ты мне за это платишь, но я не хочу связываться с контрабандистами и потерять визу.

— Грабители не нападают ни на торговцев оружием, ни на торговцев солью, кем эти парни, скорее всего, и являются. Ну же, Сэм, — Стил по-дружески шлепнул Коэна по плечу, — сделай одолжение. Мне здесь и так нелегко, я полностью завишу от вас, ребята. Разве я не заслужил хоть немного доверия? — Он улыбнулся. — Поговори, пожалуйста, с Алексом и Полом. А то эти парни скоро уходят.

— Носильщикам нужно поесть.

— Для этого не потребуется много времени.

Пол пожал плечами, когда Коэн спросил, хотят ли они идти с тибетцами.

— Я могу пойти и с пенсильванским оркестром, — сказал он.

Алекс же просто улыбнулся, кивнув в сторону тибетцев:

— Это все равно, что путешествовать с самой старушкой Кали.

— Да что они сделают? Сопрут твой швейцарский нож? — рассмеялся Пол.

— «Левис», старик! Стащат их прямо с твоей задницы.

— Кстати, — продолжал Пол, — ты помнишь того Габриэля из Шамони, который отправился с итальянцами в Даулагириш? Он предложил одному из тибетских партизан махнуть джинсы на китайские часы. Недель через шесть тот вернулся из Тибета с часами, которые все еще болтались на гниющей руке китайского солдата.

— Какая мерзость! Ну и что, Габриэль оставил себе часы?

— Думаю, да. Правда, ему пришлось повозиться, чтобы соскоблить кожу.

Алекса передернуло.

— Сплошное убийство. Чего они хотят этим добиться?

— А им плевать. Китайцы разбомбили их дома, поубивали детей, разрушили храмы. Далай-Ламу прогнали. Что бы ты делал на их месте?

Носильщики доели свой рис, сидя на корточках рядом с поклажей. Сдвинув повязки до самых бровей, они поднялись и сгрудились вокруг Гоутина в конце деревни. Один из двух тибетцев, разговаривавших со Стилом, подошел к Коэну с Алексом.

— Идем? — показав на тропку, спросил он по-английски.

Коэн ответил на непали:

— Там нет никаких бандитов.

Тибетец поднял брови.