Огонь ради победы

— Наступает кризисный момент, — заключил командарм. — Надо выдержать натиск. Обращаю особое внимание на необходимость тесного взаимодействия всех сил и средств на поле боя, особенно артиллерии, танков и пехоты.

Выполняя указание командарма, я поехал на командный пункт 1-го гвардейского механизированного корпуса, в подчинение которого поступала наша 173-я гаубичная артбригада. С командиром корпуса генерал-лейтенантом И. Н. Руссияновым мы довольно быстро решили все вопросы взаимодействия. Полковник П. В. Зороастров, комбриг 173-й, получил в штабе корпуса все необходимые данные для боевой работы. Обстановка складывается так, что обе наши бригады — и 173-я гаубичная, и 170-я легкая — будут использованы на левом фланге армии, у канала Шарвиз. В те дни гитлеровцы не раз пытались форсировать канал, но наши пехотинцы и артиллеристы всегда были начеку.

Ранним утром 11 марта под прикрытием тумана фашисты переправили через канал роту автоматчиков. Боевое охранение пехоты, вступив в бой с врагом, попросило помощи у артиллеристов.

В этом районе занимал позиции один из дивизионов 1150-го артполка. С разрешения командира полка подполковника В. Г. Мокшина две батареи 76-миллиметровых орудий (ими командовали офицеры Журавлев и Плеханов) были выдвинуты для стрельбы прямой наводкой. Первыми открыли огонь орудийные расчеты сержантов Звягина и Глебова. Согласованными действиями наших стрелков и артиллеристов переправившаяся рота немецких автоматчиков была уничтожена.

Между тем враг упорно наращивал удары. 11 марта на участке между Веленце и Балатоном действовало одновременно свыше 500 фашистских танков и штурмовых орудий. Гитлеровцы медленно, с большими потерями, но все же продвигались вперед на участке западнее канала.

Во второй половине дня мне позвонил начальник разведотделения штаба дивизии майор М. И. Курек. Обычно спокойный до невозмутимости, на сей раз он говорил с явной тревогой:

— Противник занял станцию Шимонторниа. Под угрозой Цеце.

Это были плохие вести. Шимонторниа — железнодорожная станция на западном берегу канала, а Цеце — важный узел дорог, от которого до Дуная рукой подать. Прибыв в штаб дивизии, я узнал, что для усиления обороны на этом участке выдвигаются самоходно-артиллерийская бригада, танковый полк и полки нашей 173-й гаубичной бригады. Сразу же направил в те полки двух операторов.

Надобно заметить, что в штабе каждой из семи бригад нашей дивизии был офицер связи с автомашиной, а от штаба дивизии в свою очередь выделялись офицеры-операторы для работы в бригадах, получивших боевую задачу. Бригады находились в оперативном подчинении многих общевойсковых командиров, обстановка на фронте непрерывно изменялась, и мне представлялось тогда, что без офицеров связи и операторов управлять дивизией было бы весьма затруднительно.

Как и предполагалось, у местечка Цеце в следующие двое суток развернулись ожесточенные бои. Сначала в дело вступил 1189-й гаубичный полк подполковника И. Ф. Россомахина, а вскоре поставил свои батареи для стрельбы прямой наводкой подполковник В. А. Харченко, командир 1159-го гаубичного полка. Из местечка Херцегфальв, где располагался КП 173-й бригады, поближе к переднему краю перебрался и комбриг полковник П. В. Зороастров. На огневых позициях батарей вел большую работу начальник политотдела бригады Петр Титович Скляров — неутомимый и пунктуальный офицер, отлично разбиравшийся в людях и хорошо знавший оружие.

Между прочим, в руководстве 173-й бригады сложилась своеобразная ситуация: комбриг Петр Венедиктович Зороастров до сих пор оставался беспартийным. П. Т. Скляров, принимая свои дела, был несколько обескуражен этим обстоятельством. Но наши два Петра удивительно быстро сошлись, действовали дружно, согласованно, с энтузиазмом занимались политической работой, и никто со стороны не мог, наверное, и подумать, что один из них не состоит в партии. А вскоре штабная парторганизация бригады рассмотрела заявление Петра Венедиктовича Зороастрова с просьбой принять его в ряды коммунистов. Собрание это состоялось как раз в разгар боев у Балатона, и лучшей рекомендацией комбригу были его умелые и решительные действия на поле сражения.

В эти дни мне довелось дважды побывать на батареях 1189-го гаубичного полка. Его командир подполковник И. Ф. Россомахин подробно рассказывал о геройских делах батареи.

Боевой приказ — занять огневую позицию неподалеку от Цеце — командир батареи капитан Лопатник получил вечером. Вся ночь, полная тревожного ожидания, прошла в тяжелой работе. Бойцы долбили ломами еще не оттаявшую землю, рыли окопы, щели и ровики.

От Балатона тянул сырой пронизывающий ветер. По земле стелился густой туман. Отчетливо доносился приглушенный гул моторов. Видимо, противник старался в темноте провести свои танки к нашим позициям.