Огонь с юга

— Позволь мне служить тебе, великий владыка. — Он поднял крышку с миски дымящейся соллерной каши, сдобренной сушеными карнелилками и посыпанной кусочками стручкового перца. В животе у Кейды забурчало.

— Я справлюсь сам. А вы идите, пока не разбудили моего раба. — Голос его прозвучал спокойно, но властно, и все трое поспешили прочь. Кейда вздохнул, накрыл блюдо крышкой, чтобы избавиться от соблазнительного запаха, поднимающегося от желтого с белым кушанья, и бросил немного льда в воду, которой омывал лоб Телуйета.

Прошу простить меня, Миррел Улла, но я не съем ничего из принесенного. Как бы мне избавиться от твоих даров, не оскорбив хозяев тем, что я не прикоснулся к пище? Вездесущие слуги Уллы, без сомнения, доложат о некоей неожиданной субстанции в ночном горшке. Как, интересно, понравится Сафару весть, что меня видели закапывающим эту проклятую кашу в саду?

Кейда ухмыльнулся нелепости такой мысли. Убедившись, что Телуйет по-прежнему мирно спит, он достал из открытого сундука-аптечки книгу и сел на подушку, оперевшись спиной о кровать.

Он тщательно прочел все наставления Дэйша Рейка о лечении болезней кишечника и немалую их часть о борьбе с отравлениями, когда услышал, как остальные возвращаются с пира. Кейда различил звонкие голоса Итрак и Джанне, непринужденно болтавших о чем-то, пока женщины шли к своим покоям. Кейда ждал, положив книгу себе на колени. Где-то неподалеку хлопнула дверь. Все ставни были открыты в тщетной попытке заполучить хоть немного ночной прохлады, и отголоски дальней беседы проплыли над садом, влетев в его покой через окно. Он слышал, как отдавали приказы страже, и резкие звуки, с какими открываются и закрываются сундуки и лари, и приглушенное шевеление — слуги и музыканты устраивались на твердых плитках пола. Постепенно суета затихла. Вскоре раздался негромкий стук в дверь.

— Войди. — Кейда встал на ноги и расправил затекшие плечи. Бирут отворил дверь, чтобы впустить Джанне. Лицо раба выражало откровенное беспокойство.

— Как стыдно, что ты не вернулся к нам, ты пропустил великолепный ужин. — В голосе Джанне слышалась ехидная нежность. — Был целый стол блюд из речной рыбы и отдельный — для коралловых крабов и прочих даров моря. Каждое блюдо с уткой или какой другой дикой птицей украшали перья из их хвостов, а сладости были обрамлены золотыми листьями.

— Я не видел смысла покидать Телуйета только для того, чтобы Сафар и женщины Улла втянули меня в бесконечные и бесплодные толки о его болезни. — Кейда заложил нужную страницу полоской обработанной кожи и закрыл книгу. — Они, несомненно, решили, что я обвиняю их в отравлении моего раба.

— Как будто тебе в голову могла прийти такая мысль! — Джанне произнесла эти слова с негодованием и удивлением, в расчете на тех, кто мог их подслушивать, а сама подняла брови в немом вопросе мужу. Он пожал плечами, намекая на невозможность ответить.

— Кроме того, я думал, что Ритсем Кайд предпочтет обсудить наши нынешние затруднения с Короном, не отвлекаясь на докучливую болтовню.

Теперь он глядел на жену, ища ответа.

— Редигал Корон, кажется, больше озабочен обсуждением новости Чэй о слугах на нижних уровнях, которые один за другим стали мучаться рвотой, — кисло сообщила жена.

— Восхитительная беседа для званого ужина, — и Кейда скорчил рожу.

— То же самое сказала Корону Мони, только более обтекаемо. — Веселое воспоминание на миг осветило утомленное лицо Джанне.

— Думаешь, она говорила правду? Я имею в виду Чэй, — сорвалось у Кейды.

О, только бы осведомители хозяина легли наконец спать, вместе со всеми остальными.

Джанне нехотя кивнула.

— Кое-кто из служанок Мони Редигал тоже заболел. И один из музыкантов Тэйсьи. Полагаю, Уллу Орхана послали ухаживать за ними, хотя много пользы будет Сафару, если его единственный сын свалится с той же хворью.

— Орхан заходил сюда спросить, не нужно ли мне что-нибудь для Телуйета. — И Кейда со значением посмотрел на жену. — Полагаю, за последнее время он вырос и стал отлично осознавать свой долг.

Джанне на миг замерла, прежде чем поднять бровь, пристально глядя на мужа.

— Какой позор, что ему пришлось покинуть ужин. Он мог бы немало усвоить, наблюдая за беседами отца с Редигалом Короном и Ритсемом Кайдом.