Огонь с юга

Стянув через голову рубаху, он бросил ее на кровать, и притушил масляную лампу так, чтобы огонек стал совсем слабым. Устроившись на одном из стеганых шелковых одеял на полу, он подхватил наугад какую-то подушечку и сунул под голову, после чего попытался настроиться на сон, несмотря на мучившие его вопросы и безжалостную жару.

А что если во владении Редигал случится переворот? Возможно ли такое? Как поступят Улла Сафар и Ритсем Кайд? А как насчет владений на севере?

Тут он понял, что не спит. Следом за этой догадкой явилось смутное понимание, что он только что спал, но его что-то разбудило. Кейда резко выпрямился и сел.

Чем это пахнет? Горелым? Это от жаровни? Разумеется, нет. После того, как вскипятил достаточно воды для Телуйета, я погасил ее и выставил за дверь. Что-то случилось с лампой?

Комнату поглотила беспросветная тьма. Разве что лунный свет пробивался сквозь щели в ставнях. Кейда кашлянул и ощутил сильное жжение в гортани. Он вновь кашлянул, и затаившаяся головная боль крепко и злобно охватила его виски. Еле слышно бормоча проклятия и шаря руками перед собой, он пробрался через спальню к столику с лампой и вновь выругался, когда случайно коснулся раскаленного стекла.

Кто-то погасил ее, и совсем недавно. Может, это Бирут опять осторожничает? Но здесь же совсем нечему загораться. Откуда в таком случае исходит этот запах? Или там, снаружи, какой-нибудь дурень что-то уронил на жаровню?

Он уделил один миг Телуйету. Раб все еще спал, но на ощупь его лоб стал прохладнее. Кейда перевел дух, но тут же понял, что запах гари становится все сильнее. Кое-как добравшись до двери, он распахнул ее и глубоко вдохнул, готовясь позвать слугу. Но тут густой дым, наполнявший коридор, попал ему в горло, и Кейда исступленно закашлялся, отчего немедленно всколыхнулась головная боль. Он захлопнул дверь и встал, опершись о дверной косяк, пока не прошел приступ.

Пожар — и никто не поднял тревогу? Как может такое произойти в доме Уллы Сафара? Нам бы надо выбираться отсюда, пока все не задохнулись во сне!

Кейда вдохнул настолько глубоко, насколько мог, приоткрыл дверь и проскользнул в щель, стараясь не напустить дыма в комнату, где лежал Телуйет. А затем медленно пошел к покоям Джанне, ведя одной рукой по прохладной мраморной стене, при этом назойливое желание кашлянуть почти душило его, глаза щипало, дым клубился вокруг, словно ставшие видимыми злые чары. Дверь покоев Джанне оказалась распахнута настежь.

Когда это Бирут позволял себе отойти ко сну, не позаботившись о безопасности хозяйки?

Кейда открыл рот, чтобы позвать раба, но едкий дым опять ворвался в горло, и Кейда снова закашлялся, а его грудная клетка заходила ходуном. Внутри никого не было, во всяком случае, Кейда никого не видел: ни музыкантов, ни служанок, ни носильщиков. В покоях Джанне было еще темнее, чем у него. Кто-то опустил шторы и крепко привязал их поверх ставень, чтобы преградить доступ свету и воздуху. Владыка Дэйш двинулся вперед, натыкаясь на спящих и на набитые перьями тюфяки, пытаясь в липкой тьме найти дверь в спальню Джанне. Найдя, он резко отворил ее, и, спотыкаясь, заспешил к кровати, по пути довольно болезненно содрав кожу на голени о какой-то сундук с одеждой. Он потерял равновесие и, падая, наткнулся на Бирута, спавшего на тюфяке в изножье кровати.

— Проснись! — Кейда схватил Бирута за голое плечо и грубо потряс. Тот, не сопротивляясь, перекатился, уходя от нападения, со слабым недовольным бормотанием. Кейда упал на колени и наклонился так близко, что почувствовал на своей щеке дыхание раба. Кейда вскочил на ноги и кинулся к Джанне, свернувшейся рядом с Итрак на широкой кровати. Обе спали — слишком крепко, чтобы такой сон мог быть естественным.

— Джанне, милая! — Нащупав рукой ее пульс, Кейда нашел его подозрительно вялым. Он убрал волосы со лба жены, прежде чем шлепнуть ее по щеке. Сперва легко. Затем посильнее. — Джанне! Надо просыпаться! — От ужаса и ночной жары Кейду прошиб холодный пот, противно заструившийся вниз по позвоночнику.