Огонь с небес

До караван-сарая, где мы остановились, я добрался без происшествий. На Востоке это легко, это тебе не открытый Запад и не Русь, где душа нараспашку. Прикрылся шемахом — и все, тебя никто не видит и не знает…

Едва шагнул в комнату, которую мы заняли, как понял, плохо дело. Араб, цедя про себя афганские ругательства, перенастраивал канал.

— Что произошло?

— Канал оборвался. Последнее, что я слышал — нападение.

— Нападение?

Я достал свой телефон, подключил, позвонил. Простите, но телефон абонента временно заблокирован или абонент находится вне зоны действия сети.

— Помехи?

— Да не похоже, — Араб снова выругался. — Такое ощущение, что какая-то дрянь просто отключила нас. И не только нас.

— Может, спутник поврежден?

— Может…

Но ни он, ни я в это не верили…

Группа Факел. Завод. Точка обороны

— Кто они?

Аскер старался не впасть в отчаяние — беспилотник бьет по ним, он уже уничтожил того, кого он послал на прорыв — значит, у беспилотника есть терморадар, и хороший. Он не смотрел на женщину, вверенную его защите. Чтобы даже на секунду не подумать. Он уже примерно представлял, кто она такая и зачем она может быть нужна этим обезьяньим выкидышам. Но это ничего не значило. Потому что он видел многое… и сиротский приют отнюдь не полон благонравия и доброты. Но все, даже самые отмороженные — почему-то соблюдали никем не писанный, но обязательный к исполнению закон: женщина — неприкосновенна. Доходило до того, что даже хулиганы отступались, если ты гулял с девчонкой, провожал ее — те самые хулиганы, которые на обратном пути изобьют тебя вдвое.

А эти — что знают о женской красоте? Женской чести? Убогие…

— Не знаю, сударыня. Один из них сильно похож на командира отряда наркоторговцев, другой — на полицейского, ценой в мятую катьку[41]…

— Сударь… Чтобы вы знали…

— Сударыня, я ничего не хочу знать. Вас вверили моей заботе люди, которых я безгранично уважаю, и я намерен сохранить вам жизнь, даже если для того потребуется отдать свою. Спуститесь в подвал и укройтесь там.

На сей раз — боевики решили поймать их на малочисленности. Пошли в атаку одновременно со всех четырех направлений, под прикрытием пулеметов. И дыма.

Серые в темноте клубы дыма, вырвавшиеся из «БДШ», больших дымовых шашек — устаревший, но действенный способ прикрытия пехоты — клубились, плыли меж отвалов, льнули к земле.

У-о-у-у-у-у…

Заунывный и злобный вой, многократно усиленный мегафоном, заставил вздрогнуть даже отчаянного Аскера. Это басмачи. Многие — бывшие люди эмира или беглые преступники — лихая вольница принимает всех, да только пути назад нет. То же самое, что и моджахеды — вольные грабители караванов, прячущиеся в кишлаках под мирных, пока не пойдет по пескам пустыни большой караван. И тогда они, на легких местных коньках, с кривыми саблями выметнутся со всех сторон, под злобный шакалий вой пойдут в атаку отовсюду, сминая вооруженных купцов и охрану. Про то, кто басмач — знали все, да только что сделаешь. Эмир далеко, выдашь укрывшегося в доме басмача страже — басмача повесят или в пустыне живьем закопают, стража уйдет, а дружки его — вырежут всю твою семью в ночь и дом подожгут. Лучше уж молчать. Басмачей не стало, только когда пришли русские — их было много, и у них были гремящие стальные птицы, поливающие с неба огненным дождем. А вот сейчас — возродились, уроды…

Как только могло так получиться…

Аскер установил заботливо сберегаемый в особом кармане разгрузки термооптический прицел — он стоил столько же, сколько все остальное его снаряжение, вместе взятое. Отстегнул магазин, пристегнул другой — только с трассирующими. Такие магазины были у каждого — указать цель или опознаться…

— Целеуказание на мне! — заорал он. — Короткими, в темпе! Патроны беречь! Готовность!

Басмачи уже шли в атаку, точнее — выдвигались на новый рубеж. Им главное — сблизиться метров на сто — сто пятьдесят, хорошие стрелки среди них попадаются редко. Но если сблизятся — хана всему…

Термооптический прицел работал с необычайной четкостью, высвечивая белым фигурки людей на черном фоне ночи. Красное перекрестье прицела с рисками делений помогало дать поправку, с помощью его можно было так же примерно установить дальность.

— Групповая на час! Пятьсот! Огонь!

Автомат не подвел — красная пчела трассера прервала свой полет, ткнувшись в белую фигурку басмача, шедшего, точнее, бежавшего рысью в центре цепочки — и фигурка стала падать. Перебивая его, загрохотали автоматы и пулеметы, в прицеле было видно — накрытие с первого раза. Он специально не стал стрелять в первого — при стрельбе ошибка обычно идет по вертикали, а не по горизонтали. Давая наведение на центр колонны, он увеличивал вероятность попадания настолько, насколько мог.

Басмачи, попав под град пуль, бросились в стороны. Несколько из них остались лежать на земле.

— Прекратить огонь!

— Противник справа!

У всех были монокуляры с терморежимом[42], но их действие не сравнится с опытным корректировщиком огня. Аскер, пригнувшись, побежал вправо…

Бандиты. Завод. Точка обороны