Огонь со мной

Я все время пытаюсь уйти от разговора о магах, но каждый раз сам возвращаю диалог к ним. Это плохо, учитывая, что мой квест на вечер — это отвлечь Хафа, и не братоубийственной схваткой.

— Ты про чародеев? Да, они были созданы богами совместно, чтобы уничтожить магов. И что? А чего ты ожидал? Не будь твои маги столь жестоки и безответственны, не пришлось бы их уничтожать!

Хаф швырнул в сторону бокал с виски, он настроен сегодня воинственно — то кий, то теперь виски. Мысленно я посмеялся над ним.

— Подумаешь, устроили войну в каком-то там племени! Подумаешь, не прятались от людей! Они прекрасны, чего тут скрывать? Хотя, возможно, стоило все-таки попридержать коней и не размахивать мясом перед хищником. Стоило все же внушить им, что смертным не стоит знать о существовании богов. А то эти людишки устроили столько войн из-за религий, что наш папенька просто каждый раз подпрыгивал на своем небесном троне от новой религиозной войны в его честь.

Посмотрев на Хафа, я понял, что мои последние слова заставили его действительно потерять терпение.

— Чародеи были созданы как спасение. Да, можешь успокоить свое эго — они не сильнее магов, даже совместными усилиями нам не удалось пересилить магов, для этого необходимо было с чародеями поделиться силой богов, на что мы отказались пойти. И теперь чародеи способны уничтожить твоих созданий, что они и сделали в конечном счете! Не будь ты столь поглощен себялюбием, не пришлось бы создавать чародеев! Жили бы твои маги сейчас, как и все остальные! Единственный, кого тебе стоит винить, — это себя самого! Ты и только ты повинен в их смерти! Я не хотел тебе этого говорить, но ты сам напросился!

Больше всего меня задело то, что в какой-то степени Хаф был прав, я чувствовал свою вину, но не в том, что создал монстров, как считали боги, нет! Я слишком самонадеянно полагал, что маги способны себя защитить, вовремя не вмешался, и жизнь магов была предрешена. Да, я был ограничен Отцом, не мог покинуть это измерение, но я всегда задавал себе вопрос: все ли я сделал, что мог? Может, поэтому я испытываю такую ярость? Может, я создал их недостаточно сильными? Но у меня не было даже мысли, что боги объединят усилия и создадут чародеев. Тех, кто легко переживает травмы, крайне умен и силен, чьи навыки в зельях и заклинаниях безграничны и, что не менее важно, кто может жить на Земле среди людей, как маги и вампиры.

Этого я не предвидел. Это мое упущение. Ни один бессмертный не может долго жить на Земле, кроме магов и вампиров. Вернее, ранее не мог. Поэтому боги создали чародеев, чтобы те без проблем жили там, где могут прятаться маги.

Но я не мог знать, что все мои так называемые братья объединят усилия и решат уничтожить целую расу. Так что да, это моя вина в том числе. Этого я не предусмотрел. Я полагал, что весь гнев будет направлен на меня, а не на магов. Ведь все братья вторили Отцу и говорили о равенстве, балансе миров и процветании. Я не мог и предположить, что в их понимании мира и благоденствия может найтись место убийству целой расы, в том числе детей и женщин. Люди пребывают в святом невежестве и думают, что боги справедливы, но я не могу простить себе, что и я ранее думал так же.

День суда… Фейсал информировал меня о времени и месте, но я не явился, хотя мог. Я проигнорировал его, я просто не верил в то, что Фейсал может решить судьбу магов одной холодной фразой «Они должны быть стерты с лица земли». Я знаю, что все братья присутствовали там, кроме Вереса, того, кого я до сих пор готов назвать своим братом. Он не пришел, как и я, посчитав решение Фейсала неправильным. На его призыв Верес лишь обронил фразу: «Избавьте меня от этого». За это я всегда буду у него в долгу. Хоть эти слова и не спасли моих магов, но я знаю, что только он — мой истинный брат.

Хаф? Хаф всегда был слаб перед волей Отца и остальных богов, всегда был ведомым правилами и некими принципами. Проявил свою любовь ко мне, когда попросил Отца позволить за мной приглядывать, что по сути означало взять на себя ответственность за меня. За то, что я украл силу Отца с целью усилить мощь магов, Отец был готов уничтожить меня — свое собственное создание. Тогда Хаф вступился за меня, поклялся, что не выпустит из этой проклятой обители, которую зовет домом. И лишь это позволяет ему до сих пор дышать! Не забывай об этом! Не знаю, ему или мне направлены последние слова, но мне всегда было интересно: что им двигало в тот момент?

А еще мне всегда было интересно, как же он проголосовал на том проклятом суде Фейсала. Он был за то, чтобы убить магов, или же против? Он никогда не говорил мне о своем решении.

— Ты мне ни разу так и не сказал, как голосовал — «за» или «против».

— Это неважно!

Хаф неоднократно слышал от меня этот вопрос, но всегда уходил от ответа. Этот раз не стал исключением. Зато он явно успокоился. Словно тот суд Фейсала висел тяжелым грузом и над ним. Я все эти века чувствовал, что Хаф остро переживает случившееся, просто не могу решить — это из-за меня или он правда жалеет моих магов.