Огонь в кольце

Автонасос 43-й команды стоял с развороченной осколком снаряда насосной частью машины. Около него хлопотал Гребенщиков. Стендерный Заварзин, который помогал шоферу в заборе воды из открытого водоема, подавал Гребенщикову какие-то инструменты. В нескольких метрах от них шофер автонасоса 38-й команды устанавливал машину на этот же водоем. Из-за здания основного корпуса к поврежденному насосу бежал начальник караула Куракин.

Звуков разрыва Смирнов не слышал. Брошенный взрывной волной на снег, засыпанный мерзлыми комьями земли, он только почувствовал острую боль в правой руке и увидел, как валится на борт автонасос 38-й команды. Морозный воздух пропитался горьковатым запахом тола, стало трудно дышать. Правая рука отяжелела, почему-то стали замерзать в брезентовой рукавице пальцы.

Зажав левой рукой кровоточащую сквозную рану, Смирнов с трудом встал на ноги. Судя по огромной воронке, снаряд крупного калибра разорвался между двумя автонасосами. У разбитой машины 43-й команды лежали Гребенщиков и Заварзин, очевидно, сраженные осколками наповал. Чуть в стороне сидел на снегу, мотая головой, Куракин. Осколок снаряда попал прямо в голову, но армейская металлическая каска спасла начальника караула. Из подвала скотобойни выбежали сандружинницы с носилками. Не обращая внимания на стоявшего на их пути начальника пожарной команды, девушки пробежали к разбитому насосу. Очень скоро они вернулись обратно. На носилках — тела Гребенщикова и Заварзина. По тому, что лица боевых товарищей укрыты белой марлей, Смирнов понял — надеяться не на что.

— Товарищ начальник, вы же ранены!

Одна из дружинниц остановилась около Смирнова.

— Пустяк, наверно, царапина, — сказал Смирнов.

— Какая же царапина? Смотрите, крови натекло сколько!

Только сейчас он заметил, что рукав весь пропитался кровью.

— Можете сами дойти или подать носилки? — забеспокоилась девушка. И тут же, не дожидаясь ответа, ловко подхватила его здоровую руку, положила себе на плечо и повела в медпункт. Туда же дружинницы доставили и контуженного Куракина.

— Сейчас отправим вас в госпиталь, — заверила старшая дружинница, ловко справившись с перевязкой.

— А объект пусть сгорит? — спросил Смирнов. И, поблагодарив девушек, вышел из подвала. За ним следом заторопился и Куракин.

— Куракин, насосы 43-й и 38-й надо срочно менять. Можете сами заняться или вызвать командира отделения?

— Смогу, товарищ начальник. Видимо, осколочек был на излете. Только каску повредил.

— Тогда быстренько на замену насоса пятой части. Всех людей на смену рукавов. Надо срочно ввести хоть один ствол.

— Эй, послушайте, кто здесь старший, — подбежал к Смирнову молоденький офицер.

— Ну, предположим, я!

— Я из штаба армии войск, дислоцирующихся в этом районе. Командующий просит ускорить ликвидацию очага. Прошу принять все меры. Что доложить командующему?

— Доложите, что видите, — острая боль в руке не располагала к вежливым разговорам. Куракин уже успел развернуться: бойцы где в перебежку, где ползком прокладывали новые рукавные линии прямо из скаток. — Делаем все, что можем. А вы доложите командующему, что если ваши орудия не подавят батареи противника, мы можем все здесь полечь и не сумеем подавить пожар.

Носилки с телами погибших пожарных красноречиво подтвердили сказанное.

У входа в западную лестничную клетку Смирнов встретил оперативного дежурного по городу Дехтерева.

— Иван Степанович, где же вода? — не замечая руки на перевязи и даже не здороваясь, резко спросил Дехтерев. Смирнов подсознательно отметил, что вновь прибывший руководитель тушением пожара даже заикается больше обычного. — Нам в штабе противопожарной службы все звонки оборвали, требуя срочно ликвидировать это безобразие, а у вас не задействовано до сих пор ни одного ствола, хотя сил вам подослали вроде и достаточно!

— Товарищ капитан, вам-то объяснять не приходится — сами видите, какая обстановка, — нахмурился Смирнов. — Не успеваем менять рукава.

— Не изображайте из себя младенца! Не первый раз ведь на таком пожаре. При артобстреле линии надо тянуть не по зданиям, а на открытом воздухе, при наличии железнодорожных путей, прямо у рельс, тогда и поражения были бы меньшими. Идите на позиции стволов. За вами чердак и крыша. Пойдете навстречу 14-й, там Антонов и Ильин, эти ребята умеют бороться с огнем. Постойте, что у вас с рукой?

— Да так, палец вывихнул, — усмехнулся Смирнов, направляясь к входу скотоприемника. — «Конечно, Дехтерев где-то прав, и нечего обижаться, — думал начальник 43-й, подымаясь по ступеням лестницы, сплошь усыпанным битым стеклом и кирпичной крошкой. — Но ведь линии-то перебиты в тылу, у насосов, на водоисточнике, где укрыть их было нечем».

— Товарищ начальник, да вы же ранены?! — встретил Смирнова командир отделения Постков. — Идите домой. Мы сделаем все, что нужно, но где же вода?

— Ничего, ребята, вода скоро будет. Сейчас ставят насос в перекачку. Наш насос разбит, и воду подаст 14-й. Как тут у вас дела?

— Пришлось отступить. Без воды на чердаке не закрепиться. Вот и сидим на лестничной клетке.