Огонь, воду и тебя (СИ)

Кудри Беллами щекочут ей нос. Она прижимается им к его скуле. Беллами, боднув лбом её перетянутое лямкой майки плечо, глотает застрявший в горле ком и тяжело выдыхает. Она знает, что он остался под крышей того джипа не ради себя — он остался ради неё.

Как он и сказал однажды: он всё сделает ради неё.

Его ладони лежат на её бедрах, там, где, под майкой и джинсами ощущаются выступы косточек — застыли на полпути к ответному объятию, просто приросли. Складки майки шевелятся под пальцами Беллами, когда Кларк, медленно отстраняясь, ведёт носом вдоль его недавно выбритой щеки. Беллами прикрывает глаза, умоляя какие угодно высшие силы ниспослать ему терпения не свалять круглого дурака. И в этот момент её губы соприкасаются с краем таких же обветренных, шершавых губ Беллами.

Кларк на мгновение замирает, выдыхая ему в лицо давно забытый ими мятный запах зубной пасты, а затем целует его.

Это длится всего секунду. Или час. Или все десять тысяч световых лет. Дождь колотит в окна, как умалишённый. И она действительно целует его.

— Я просто… — с каким-то отчаянием шепчет Кларк, не открывая глаз и вжимаясь своим лбом в лоб Беллами. — Я так рада, что ты здесь… Я так…

Этот мир может рушиться в Ад, и в эту секунду он не будет пытаться спасти никого. Его самого нужно спасать, но единственная, кто в силах это сделать, только тянет его ниже, глубже в это чувство полного отвесного падения в пропасть. Словно последний незыблемый, надежный островок твёрдой земли, на котором они, боясь потерять опору, топтались до последнего, выдёргивают из-под их ног, как старый ковер.

Он целует её в ответ.Она целует его снова. Дольше, глубже, увереннее. Руки обвиваются сильнее. Исцарапанные пальцы гладят его шею в том уязвимом месте, где начинается линия волос, затем Кларк зарывает их в тёмный хаос его шевелюры. Беллами обхватывает её вокруг талии, подтягивая тело вверх. Проводит ладонью по спине между лопатками, вниз до поясницы. Кларк такая тёплая, сильная, живая…

Он задирает край чёрной майки, проводит ладонью в мозолях по её голой, покрывающейся мурашками коже. Кларк издаёт короткий и невнятный стон, понимая, что их губы не могут отлепиться друг от друга, словно их склеили. Не сейчас. Нет, ещё не сейчас. И не теперь тоже. О-о, зачем они ждали так долго!.. Беллами не глядя растягивает в стороны трещащие нитками лямки её майки, стаскивая ту вниз. Кларк высвобождает руки. Ноют мышцы, чистая светлая футболка Беллами издаёт характерный треск. Она что, действительно только что разорвала ткань напополам, только чтоб не прекращать с ним целоваться?

Возможно, они просто знают, что если остановятся сейчас, то остановятся навсегда. А они не хотят останавливаться.

Чёрный дождь гремит по окнам. Кларк запрыгивает на Беллами, и он пятится с ней к дивану. Глупо, конечно, жаться на узкой полоске и стукаться локтями о спинку, когда наверху есть великолепная комната с камином и двуспальной кроватью. Но комната наверху, и до неё сейчас несколько тысяч световых лет.

Впрочем, глупо стукаться локтями о спинку и имея неограниченное пространство пола, устланного перед диваном меховым ковром — на самом деле синтетическим, но плевать. Ох, плевать!..

Беллами, сгорбившись и подтянув к себе одну ногу, сидит на полу в незастёгнутых джинсах, Кларк в трусах и длинной майке (одна лямка всё время спадает), уперев локти в колени, а ладони в лоб — на краю дивана, бездумно пялясь на свои ноги.

Секунды назад она была абсолютно, безгранично счастлива под ним. Сейчас её словно выжгли изнутри. Словно бы с его финальным, громким выдохом в потолок в огромной, тускло освещённой комнате перегорела последняя лампочка. Всё катится к черту. «Даже мы, Белл». И это всё? Всё, к чему они в итоге свелись на пороге конца человечества? К тридцати минутам на продуваемом сквозняком полу?

В гостиной тишина.

— Дождь кончился.

— Да, — Беллами прочищает горло, отводя взгляд от ножки журнального столика, которую он гипнотизирует вот уже минуту, и несколько раз подряд моргает. — Да, похоже на то.

— Схожу в лабораторию — проверю, как там все! Может, маме нужна помощь, — Кларк опускает сложенные лодочкой руки на колени, затем встаёт с дивана, поднимает свои штаны и начинает быстро одеваться. — Ты останься… Ты мало спал. Отдохни, пока есть шанс — он достаточно редкий. Я оставлю рацию. Если без тебя будет совсем не обойтись, мы тебя разбудим.

Они едва смотрят друг на друга. Беллами молча кивает и поднимается на ноги. К тому времени, как он затягивает пряжку ремня, Кларк уже вылетает на улицу. Сквозь стёкла веранды с середины комнаты Блейк смотрит, как она уходит к деревьям, старательно обходя растёкшиеся по крыльцу и кирпичной дорожке лужи. Растрепанная светлая коса подпрыгивает между её лопаток. Затем он дотягивается до лежащего на кухонной стойке планшета и активирует охранных дронов.

***

— Я думала, ты останешься, — в голосе Эбби лёгкое удивление.