Огонь желаний

- И я бы очень хотел, чтобы ты пообедала сегодня со мной, но теперь мы всегда можем себе это позволить.

- Да, конечно, - слегка сомневаясь, заметила Вада, - но, кажется, один вечер в Париже я уже потеряла.

Пьер улыбнулся:

- А если я тебя попрошу утром позавтракать со мной, твое настроение улучшится?

- Мне уже намного.., намного лучше! - ответила Вада. - А можем ли мы завтра вместе пообедать? - спросила она застенчиво.

- Если у меня не будет ничего лучшего, - произнес Пьер, но, заметив обиду в глазах девушки, быстро сказал:

- Прости, я только хотел тебя немного подразнить и снова попытаюсь быть благоразумным.

- Мне бы больше нравилось, если бы ты вел себя как символист.

- Если ты воспринимаешь меня как символиста, - очень тихо проговорил Пьер, - мне будет трудно оставаться самим собой.

Он не отрывал глаз от ее губ, и почти инстинктивно, не размышляя, Вада придвинулась к нему поближе. Явно сделав над собой усилие, Пьер встал и внезапно предложил:

- Пойдем погуляем по саду.

Все послеполуденное время они бродили, безумолку болтая на разные темы то по-французски, то по-английски. Иногда Ваде казалось, что Пьер может выразить какую-то мысль только по-французски, но порой думала, что на английском его слова звучат яснее и более искренне.

- Когда ты покажешь мне картины символистов? - спросила Вада.

- Мне хочется, чтобы ты посмотрела работы Густава Моро. Однажды он заметил: "Нужно только любить, немного мечтать и никогда не быть удовлетворенным".

- Именно этому правилу ты следуешь? - спросила Вада в шутку.

- Я поступал так раньше... - начал Пьер медленно, глядя в глаза девушки, пока не нашел то, что меня вполне устраивает.

Затем быстро, будто сказал что-то лишнее, Пьер стал говорить о картинах Моро, их композиции, мистической сути и воображении художника. Вада чувствовала, что Пьер как бы старается оторваться от нее, не позволяя им сблизиться друг с другом не только физически - даже мысленно.

Они гуляли по саду, вдруг Вада воскликнула:

- Я так счастлива! Мне так хорошо, так радостно!

- Оттого, что ты в Париже? - спросил Пьер.

- Нет, оттого, что я рядом с тобой. Возникла тишина. Спустя мгновение Вада продолжила:

- Сегодня перед тем, как ты пришел, я поняла, что в Париже меня уже ничто не интересует, и пропало всякое желание делать то, что я задумала.

- А сейчас?

- Сейчас я снова ожила! Чувствую, как дышит земля, как словно на глазах растут цветы и кусты, как бьется пульс жизни, и я - ее часть, потому что ты здесь, со мной!

Пьер отвернулся и произнес каким-то неприятным голосом:

- Если ты будешь это говорить, я забуду, что стараюсь остаться для тебя только другом.

- А разве друзья не могут быть безумно счастливы.., вместе?

- Моя красавица! Моя малышка! Ну что мне делать с тобой? - В голосе Пьера прозвучала неожиданная боль.

Спустя мгновение, взглянув в глаза друг другу, влюбленные обнаружили, что сад для них перестал существовать, вокруг было только солнечное сияние золотистое и пленяющее своим магическим светом, и в этом мире никого, кроме них - Вады и Пьера, - не было.

"Я люблю тебя", - хотела произнести Вада, но не осмелилась.

Любовь заставляла ее сердце биться так, что у нее перехватывало дыхание. Любовь, переполнявшая девушку, огнем горела в ее груди.

Пьер мог не обнимать, не целовать ее, - Вада и без того вся трепетала, словно струна музыкального инструмента, вибрируя в руках великого мастера.

Они еще долго бродили, глядели по сторонам, болтали, и когда, наконец, Пьер проводил девушку в отель, у нее почти не оставалось времени, чтобы переодеться к вечеру.

- Я все время думала: куда же вы пропали? - воскликнула Чэрити, увидев Ваду в прекрасном настроении. - Но потом решила, что вы пошли знакомиться с городом.

Вада не стала разочаровывать свою служанку. Она ощущала себя так, будто время, проведенное с Пьером в саду Тюильри, прошло для нее в некой сказочной стране. Сейчас она едва могла припомнить, о чем они говорили. Девушка чувствовала, что есть много такого, о чем она не знает, многое ей еще предстоит для себя открыть, и часы, проведенные с Пьером, делали ее взрослее, умнее и счастливее.

"Я люблю его! Я его люблю!" - вновь и вновь на разные голоса повторяла Вада.

Переодеваясь, девушка понимала, что для нее провести вечер в компании маркиза или кого-то другого - бессмысленная потеря времени, лучше бы ей быть рядом с Пьером.

Но как истинная женщина она помнила восхищение маркиза, когда он увидел ее в белом платье в салоне Уорта, в минуты их первой встречи.

Сегодня, несмотря ни на что, она не наденет ни один из тех великолепных туалетов, созданных мастером, которые уже висели в ее шкафу. Вада выбрала белое платье, привезенное из Америки, в нем она казалась совсем юной и, как выразился бы маркиз, очень невинной.

Когда девушка спустилась в вестибюль, где ее ждал маркиз, она выглядела так, словно только что сошла с полотна Чарльза Гибсона. Вада заметила, что маркиз пристально разглядывает ее своими темными глазами. Сойдя с лестницы, она протянула ему руку в перчатке и слегка улыбнулась.