Огонёк

Владыка Храма слегка встряхнул пригревшегося на широкой груди Отшельника и поставил его пока ещё туговато соображающего на запылённый каменный пол. Тот же в свою очередь, вращая немного осоловевшими круглыми глазами, вытянул перед собой руку и без каких-либо затруднений сразу же заполучил мерцающий Огонёк, парящий в воздухе. Хранитель же проворно вытянул к нему руку, и под изумлёнными взглядами друзей молниеносно впитал Огонёк в раскрытую ладонь без малейшего остатка. Судя по довольному выражению лица для него это было, подобно выпитой кружке доброго горячего кофе. В отличие от Михаила с Модогом, он не собирался пускаться в пляс распевая песни, но выглядеть стал ощутимо бодрее, и не смотря на царивший вокруг полумрак было сразу заметно, как порозовели его щёки. Отшельник вызвал ещё один Огонёк, и история повторилась, после чего Хранитель сказал твёрдое «Хватит».

— Достаточно. Я благодарен тебе мой маленький друг. Мне не стоит увлекаться поглощением чужих энергетических полей, это чревато последствиями и не надо вопросов на эту тему.

Пока Хранитель отошёл в сторону пылающей пирамиды, производя некие таинственные манипуляции над ближайшими к ней камнями, Мишка крепко задумался. Он так и не определился, как надо относиться к этому странному существу. Жутковатый старец, несмотря на всю свою навязчивую дружелюбность, вызвал у него некоторые опасения, и седьмым чувством он понимал, что вероятнее всего они совершенно не напрасны. Поэтому когда гостеприимный хозяин вернулся, он сказал.

— Время не ждёт и нам пора идти дальше. Мы и так задержались сверх меры.

Одномоментно бормотание неясных резких голосов в пещере стало громче, раздался сильный треск, а частота огненных вспышек значительно изменилась. Старик на время замер вслушиваясь в этот звуковой шторм, а через несколько минут кивнул, и обратился к ожидавшим в нетерпении друзьям.

— Да, вам лучше идти своим путём. Может, ещё удастся что-нибудь сделать или подоспеет помощь извне, хотя я слабо верю в подобные чудеса. Духи Ушедших твердят о том, что беда близко. Они чувствуют близость фатального разрушения Сферы. Возможно, всем нам осталось не так много времени, используйте его по собственному усмотрению. Я открою, вам проход…

Михаил всё это время внимательно слушал, одновременно рассматривая огромный каменный зал и вдруг понял, что не уйдёт отсюда, не удовлетворив своё разыгравшееся любопытство.

Решившись, он спросил.

— Хранитель, а как ты вообще здесь живёшь? Чем питаешься? Здесь же одни камни… Или тебе уже ничего не надо кроме этих летающих батареек?

Старик уже собирался было выдать очередную напутственную речь, но осёкся, услышав вопрос Мишки, а уловив смысл весело рассмеялся.

— Человек, твоё любопытство не знает меры, что же это похвально. Я всеяден и могу употреблять совершенно любую пищу несущую в себе энергетическую ценность. Природа одарила меня, наградив мой желудок способностью переваривать абсолютно всё. Естественно, при наличии выбора, я отдам предпочтение тому, что будет приятнее пахнуть и порадует мой вкус, но если жизнь бросит мне вызов, тогда я могу питаться тем, что никогда не привлечёт твоё внимание в качестве пищи.

— Ну а здесь-то как? Камни лижешь, или стены грызёшь?

Проигнорировав иронию Михаила, Хранитель продолжал.

— Изгнанный, я, попав сюда, лишился большей части своей силы и остался совсем без еды, а как ты, верно, подметил — вокруг одни лишь камни. Однако потребность в пище давно не имеет для меня острой важности. Став Хранителем Храма я и раньше мало что ел, в основном это были лишь фрукты и ягоды растущие неподалёку. Я жил за счёт Храма пронизываемого насквозь энергиями сотен тысяч миров, потребность что-то есть, чтобы жить давно отпала. Теперь же меня питает Сердце, и пока оно «бьётся» жизнь не покинет моё тело. Пью вот эту подземную воду. Она по-настоящему Чиста и поддерживает жизненные силы. Эта река плоть от плоти моего Холма Сновидений. Она приходит из глубин этого мира, поднимаясь на поверхность лишь только в этом особенном месте, и дарует жизнь этой когда-то пустынной части земли. Сплю же, где придётся, вот на этой большой шкуре — и он ткнул длинным узловатым пальцем в сторону своего сброшенного одеяния — Хочешь узнать что-то ещё?

Михаил хотел и спросил.

— Почему ты совсем без одежды? Неужели не принято?

В голосе старика начало проступать нарастающее раздражение, но он ответил.

— Это, это скорее уже привычка. Когда-то давно я не ходил обнажённым, это было так давно… А здесь обычно никого нет. У меня редко бывают посетители. Паломники из числа местных меня вообще не видят. Во время проходящих таинств и мистерий они слышат только голос, посещая Храм… — тут он запнулся — То есть посещали.

Внезапно каменная плита под ногами дрогнула, и вся пещера заходила ходуном, оглушительно загрохотав, сверху посыпались камни. По стенам ползли широкие трещины, разбегаясь змейками в разные стороны. Огромная скала, стоявшая в центре «колодца», начала разваливаться на части. Она вместе с нагромождением камней вокруг неё осела вниз и распалась на части.