Ограбление

Облизнув губы, я просунула руку под юбку и потерла свой клитор через влажную ткань трусиков. Это не был мой любимый метод, но это было гораздо лучше, чем позволять Джону командовать. Закрыв глаза, я позволила своим мыслям вернуться к тому поцелую, который был всего несколько минут назад, пока мои пальцы работали.

Делать это руками всегда дольше и требует большего воображения, но, к счастью, Джон оставил мне множество свежих мысленных образов. Прикосновение его больших рук, вдавливание его пальцев в мою плоть, полная мягкость этих губ… Было слишком легко представить, каково это — когда этот рот по всему моему телу, целует, сосет… Я бы поставила деньги на то, что он ел киску как профессионал.

Это был именно тот образ, необходимый мне для кульминации, и я крепко ухватилась за полку, когда мое тело напряглось и задрожало, а колени ослабли.

Это был не самый лучший выход, но это могло помочь. Это ослабит огонь возбуждения настолько, что я смогу пойти в лекционный зал спокойной и собранной, а не пыхтящей на профессора, как сучка в течке. Тогда, возможно, после занятий я смогу купить в местном секс-шопе что-то более проникающее внутрь, чем мой маленький вибратор-кролик, которой рассчитан на клитор. В конце концов, у девушки не может быть слишком много игрушек.

Расгладив юбку, я сделала несколько медленных вдохов, чтобы успокоить свое колотящееся сердце. Мне все еще нужно было зайти в дамскую комнату и поправить макияж, но потом я могла бы войти в класс и показать Джону, что он тут не главный. Я не могла и не хотела, чтобы со мной так играли. Независимо от того, кто начал вчера вечером.

Мне следовало бы быть более раздраженной, чем я была, но когда я увидела, как сильно он размазал мою помаду, я просто… завелась. Черт возьми. Вместо возмущения мой живот бурлил от возбуждения и шипучего тепла предвкушения.

Поцелуй с Джоном в пьяном виде открыл врата и теперь то, что было между нами, вырывалось наружу, как кровь из перерезанной артерии. Мне оставалось надеяться, что оно угаснет так же быстро… прежде чем кого-нибудь из нас заденут настоящие чувства.

Если еще не было слишком поздно.

ГЛАВА 21

ДЖОН

Когда я начал лекцию, я был ни хрена не сосредоточен. Трис еще не пришла, а мои мысли все еще были в коморке с ней. Мне потребовалось огромное количество усилий, чтобы остановить все так, как я это сделал, и я почти передумал, как только опустил ее на пол. Но я уже видел, что она решила. Она думала, что сможет трахнуть меня один раз и выкинуть из головы.

Это было не в моих намерениях. Мне нужно было убедиться, что крючок уже закинут, прежде чем я поймаю ее. А это, к сожалению, означало не поддаваться удушающему напряжению между нами. Пока нет.

Когда она наконец вошла в аудиторию, я не мог оторвать от нее глаз. Черт, она была великолепна и эту красоту только подчеркивали пухлые губы. Осознание того, что я сделал, заставило меня запинаться на словах и терять ход мыслей.

Трис на одном дыхании подхватила мою мысль и взяла на себя мою презентацию на следующие два слайда, дав мне время собраться с мыслями. В итоге мне пришлось спрятаться за пюпитром, чтобы поправить брюки. Я сомневался, что декан захочет выслушивать жалобы на то, что я хожу по классу с твердым членом как с волшебной палочкой.

— …верно, профессор Смит? — сказала Трис, весело наклонив голову в мою сторону. Какого хрена она только что спросила? Я понятия не имел, потому что был слишком занят мыслями о своем члене.

Она слегка наклонила голову, и я воспринял это как намек на то, что мне нужно согласиться.

— Да, точно, — быстро ответил я, улыбаясь студентам, не имея ни малейшего представления о том, на что я согласился. Взглянув на экран проектора, я узнал один из своих подготовленных слайдов с небольшим теоретическим упражнением. Трис, должно быть, только что велела им выполнить это упражнение.

— Ты в порядке, Джон? — прошептала она, подойдя ближе и повернувшись спиной к студентам. Это означало, что никто из них не сможет увидеть коварную ухмылку на ее губах или злой блеск в ее глазах. — Ты выглядишь… растерянным.

Преуменьшение, блядь, года. Похоже, что мой план заставить ее волноваться и пыхтеть ради меня провалился. Потрясающе. И вот я стою, держась за края пюпитра, как будто это могло как-то облегчить мои синие яйца, а она выглядела абсолютно охуенно собранной.

Облизав губы, я сдержал желание нагнуть ее над столом прямо на глазах у аспирантов.

— Отлично, — соврал я. — Просто думаю о том, какой трудный этот урок.

Ее улыбка расширилась.

— Правда? — Как будто она еще, блядь, не знала.

— Я не думаю, что это прям сложно, — перебил кто-то в первом ряду. Очевидно, я не понизил голос, как собирался. — На самом деле, это довольно легко по сравнению с тем, что преподавала Трис. Не обижайтесь, профессор, но по сравнению с ней вы очень мягкий.

Трис прикусила нижнюю губу, ее плечи тряслись от беззвучного смеха, и я бросил на нее взгляд.