Ограниченная территория

Послышались неспешные шаги — и вскоре в проёме двери напротив возникла фигура.

— Бритва Оккама. Простое объяснение — самоеверное, — растягивая слова, произнёс Химик, подходя ко мне. — Набегалась? Теперь пойдём обратно в кроватку. Спать на полу чревато переохлаждением и, как следствие, ослаблением иммунной системы организма.

Я хотела сказать ему что-нибудь резкое, но язык, руки и ноги стали вдруг совершенно ватными. Глаза закатились, и всё, что я почувствовала перед этим — невыносимую духоту и вонючий запах.

Глава 49

Очнулась я от непонятного постукивания. При пробуждении меня вмиг ослепил белый свет. Я дико, в животном страхе начала озираться по сторонам и осознала, что нахожусь в кровати своей первоначальной палаты, укрытая одеялом. Голова всё так же побаливала. На табло вверху двери зелёным высвечивалась та же дата — двадцать второе июля, только время уже стояло 20:10.

В углу на принесённом стуле сидел Химик. Посмотрев на меня, он улыбнулся и перевел внимание к чему-то, что не спеша разворачивал в руках. Видимо, это была конфета — отправив её в рот, он следом скатал фантик в твёрдый шар и непринуждённо, примерившись, отправил тот куда-то вперёд. Я повернула голову вправо и увидела в метре от себя белую пластиковую ёмкость, на дне которой лежало три маленьких цветных шарика из золотинок.

На левое плечо мне легла ледяная рука. Я вскрикнула, обернувшись, — и взвизгнула ещё громче, увидев своего визави.

Женщина средних лет. В медицинском халате и чепчике с ободком. С собранными на затылке седыми волосами.

С жуткими белками глаз, представленными множеством звёздочек лопнувших капилляров, похожих из-за этого на кровавую, взбитую миксером кашу. Посреди неё мутнела серого цвета радужка и суженный, как сморщенная смородина, зрачок.

На фоне этого бледные губы и кожа лица казались белыми, как известка.

Изувеченная женщина принялась закреплять на моём плече манжетку. Действия сопровождались стонами, хрипами и покашливанием, как будто любое движение причиняло ей боль. У меня по спине побежали мурашки.

— Знакомься, это Нина, — прокомментировал Михаил. — Одна из моих помощниц. Бывшая испытуемая, во время эксперимента перенесла менингит. Как следствие — афазия, снижение интеллекта и вялый парапарез нижних конечностей. Походка у неё шаркающая, потом обратишь внимание. Не разговаривает, но много кашляет. У Нины хронический бронхит— ещё с обычной жизни. Когда я её нашёл, она была одинокой продавщицей в ларьке… Ну да ладно. Зато сейчас она отличная палатная медсестра и уборщица, проживает здесь на постоянной основе — кстати, в этой же секции. Обучена выполнять элементарную программу действий — собственно, измерение стандартных физиологических параметров. Базовыми навыками самообслуживания тоже, соответственно, владеет. Меня, кстати, так вдохновил получившийся образ, что позже я создал ей компаньонку. Вторую милейшую женщину звать Виолеттой. Она тоже будет тебя навещать.

Манжетка стянулась и расслабилась. Химик встал, поднял стул, подошёл к моей кровати, поставил его рядом и сел.

— Виолетта также перенесла нейроинфекцию в рамках эксперимента, но только она не повлияла столь выражено на её когнитивно-неврологические функции, как в случае Нины. Виолетта осталась пригодной для дальнейших опытов… У меня ведь правило: ничто не должно пропадать зря. Поэтому… ну и ещё для гармоничности, я подправил её посредством нейрохирургических операций до уровня компаньонки. Разрушил некоторые её нейронные связи — и всё, она послушная кукла. Даже не пришлось вживлять ей в мозг электронный чип! Да, я и это умею. С результатами данных опытов ты, Катя, и твои друзья как раз познакомились. Там, в подвале. Ребята отлично улавливали стимулирующие сигналы на определённые участки коры головного мозга и реагировали нужным образом: агрессией, раздражением…

— Они… — просипела я. В горле першило. Я хрипло откашлявшись. — Ты их… пятна… саркомы Капоши… ты и на них…

— Да. Они были участниками, в том числе другого моего исследования, по иммунодефициту. Ах, Катя, Катя, — Филин достал из кармана леденец и развернул. Это оказалась шоколадная фигурка на палочке. Откусив от неё часть, он с видимым удовольствием принялся смаковать во рту вкус. Это было так неуместно и странно, что из горла у меня вырвался истерический смешок.

— В детстве отец часто приносил мне такие. До сих пор ем их, даже в не особенно подходящих для этого моментах, — пояснил Филин, откусывая ещё. — Итак, Катюша, нам пришла пора поговорить начистоту. Ты даже не представляешь, как мне трудно добывать испытуемых! Из-за этого приходится задействовать один и тот же материал, выжимать из него всё, что можно. А ребята тогда показали отличную форму!