Ограниченная территория

— Скажи мне вот что, — тихо попросила я. Он остановился. — Кого ты оставил… ухаживать за ней? Виолетта, Нина и прочие, кого ты превратил в умственных инвалидов, не способны на столь сложные действия. Для этого нужен врач, желательно неонатолог или хотя бы обычный анестезиолог-реаниматолог… Сам ты всё время не можешь, слишком занятой. Если моя дочь так важна для тебя, ты явно позаботился, чтобы за ней присматривал квалифицированный врач.

Химик прищурился.

— Правильно мыслишь. Да, в отделениях реанимации и нейрохирургии в клинике у меня есть свои люди. Некоторые уже помогали мне здесь с реанимационными больными. А теперь один помогает с ребёнком. Если со мной что-то случится — он приведет в действие наш разработанный с ним план. Во всех временных сотрудниках я уверен — каждый знает, зачем мне нужен. Как и то, что ему будет при подчинении и что грозит при обратных действиях либо разглашении тайн. Думаю, о виде наказания во втором случае ты догадываешься. Если нет, я напомню: ничто не должно…

— Пропадать зря, — голосом, полным отвращения, закончила я. — Тебе всё это так не сойдёт.

— Больше шести лет уже сходит, — пожал плечами Химик и скромно улыбнулся — как первоклассник, которого учитель впервые похвалил за отлично выполненное задание. — До завтра. И не забывай про молоко.

Глава 51

Двери, которые вели из секции, где находится моя палата, в отдельные коридоры. Раньше он уже запирал их. В мой первый месяц пребывания здесь. В мои первые дни.

На второй день после похищения я проснулась на полу под дверью. Под головой была стащенная с кровати подушка, а роль подстилки подо мной играло одеяло. В глаза бил ослепительный свет.

Я перекатилась на спину и посмотрела вверх, на табло. Ниже даты (23.07.) стояло 07:20.

Внезапно наткнувшись на что-то на полу рукой, я охнула и отдернула её. Внизу обнаружились пластиковый стаканчик с йогуртом, пакетик с запечатанной булочкой и бутылочка с оранжевым содержимым.

Что это за хрень? Завтрак?

Дверь пискнула и начала отъезжать влево — я, бросив еду, едва успела отползти в сторону. Раздался скрип, затем шарканье, и в палату, возвышаясь надо мной, заехала тележка. Меж её перекладинами я заметила ноги, обутые в белые чешки, и лодыжки, обтянутые телесного цвета колготками.

Послышалось натужное хрипение, кашель, а затем — леденящий стон.

Я подняла голову вверх и увидела лицо вчерашней медсестры.

С её белого, как лист бумаги, лица на меня глядели застывшие красные белки глаз. Нос казался не более, чем выступом, а рта будто вовсе не было — жуткое зрелище.

По мне мелкой волной пробежала дрожь, и я поспешила опустить голову.

Прошло ещё секунд пять. Женщина напротив не двигалась — ни сама по себе, ни с тележкой. Несмотря на то, что я преграждала путь своим телом, она не делала попыток ни обойти меня, ни попросить убраться. Лишь воздух из её рта с хрипом вырывался наружу через равные промежутки времени, навевая мысли об умирающих и приближающихся к кончине. Они словно издевались надо мной, намекая на уготовленную мне судьбу.

«Чёрта с два, я не умру».

Меня охватила злость. Я со всей силы пнула тележку ногой. Изувеченная медсестра издала… нет, не крик, а звук, схожий с воем и тявканьем. Этот звук пробрал до самой души, скребя по её нутру ногтями.

Я пнула ещё раз, затем неуклюже села, ухватившись за перекладину сверху, потянула её на себя и с визгом грохнулась на спину. Следом на меня полетели лотки с инструментами. Я забарахталась, как перевёрнутое насекомое. Снова поднялась и с уже большей силой опрокинула тележку на правый бок. Та рухнула с оглушительным грохотом. Всё это время надсмотрщица молча и неподвижно стояла, также не пытаясь препятствовать мне. Это вызвало у меня невольное удивление. Вчера я решила, что аморфность и спокойствие медсестры при попытке пленника к бегству точно сменятся агрессией и нападением, как в случае тех людей из подвала. Однако этого не произошло. Неужели Химик мог набрать персонал, неспособный помешать побегу? Не может такого быть.

— Шшшшшшшш, — внезапно раздался звук.

Подняв голову, я судорожно стала оглядываться по сторонам. Помещение быстро заволакивало лёгким паром. Как мне подумалось, это не сулило ничего хорошего. Я стала натягивать на нос ворот домашней футболки, которую так и не сменила на принесённую Химиком одежду, и вдруг почувствовала во всем теле слабость, а в следующий миг потянуло в сон. Руки опустились, и я зевнула, после чего сама не заметила, как опустилась на твердый пол, который показался мне невероятно уютным…

— Добрый день.

Чёрт, как же неохота вставать…

— Ты! — крикнула я, открыв глаза.

— Ага, я, — протянул Химик, отходя от меня. — Вижу, ты не особенно оценила завтрак. Вероятно, с обедом и ужином будет что-то подобное… Но ничего, со временем отведаешь блюда местной кулинарии.

В его руках что-то блеснуло. Шприц!

— Зачем он… что ты хочешь сделать? — я с трудом ворочала языком. Голова почему-то кружилась.

— Я всё уже сделал. Препарат для иммуностимуляции. Будешь неделю получать его внутримышечно.