Огромный черный корабль

— Лумис, я тебе гарантирую, причина будущего катаклизма кроется в том, что каждая сторона станет рассуждать примерно по этой схеме. Все будут думать, что другого выхода нет и надо торопиться применить то. что есть, пока возможно.

— Это все твои теоретические измышления, но скажи, если ты такой правильный: зачем тебе самому такое количество килотонн? Может, ты сам не прочь установить маленькое царство с мудрым и хорошо вооруженным правителем.

— Не раздраконивай меня. Диностарио. Дай договорить. -Хромосом снова сел. — Ты умный человек, Лумис. Сними с глаз шоры, поверь мне. Переходи на мою сторону, будешь одним из заместителей. Здесь битва проиграна. Дай мне выбраться и спасайся сам.

— Нет, я не выпущу тебя. Нам нужны эти заряды для силовых переговоров. Я советую тебе и твоим людям сдаться, ведь раньше у нас были общие цели.

— Лумис, я предложил тебе один вариант. Ты оказался гораздо глупее, чем я думал. А теперь послушай второй. Я думаю, Совет знает, сколько примерно у меня боеголовок. Дай мне уйти из города, я добровольно отдам тебе половину. Если не согласишься, я взорву все заряды. Ты знаешь, я всегда держу слово, это не обязательно дает преимущество в тактике, зато гарантирует явный выигрыш в стратегии. Если я проиграю, мне плевать на то, что случится после этого с городом. Я дам тебе на размышление два часа, хотя это чрезмерно много для такого простого вопроса.

— А почему не больше?

— Через три часа будет темно, если ответ будет положительный, нам надо успеть подготовиться к маршу.

— Ладно, я посоветуюсь с командованием и дам тебе знать.

Нет, Лумис, ты решишь это без всякого начальства, у тебя не получится спрятаться за их спинами. Это наша с тобой игра, и мы будем в равных условиях. Ты был тактиком, я вынуждаю тебя быть стратегом. Побудем немного в роли богов. Ты будешь думать здесь, в соседней комнате. Обещаю, даже если ты примешь отрицательное решение, я выпущу тебя наружу.

...Ночью две длинные колонны электрогрузовиков разъехались в противоположные стороны.

СЕКРЕТЫ ГОРОДОВ

Сегодня Маарми не выдержала, ну сколько можно носить все это в себе, а Штюбби она знала очень давно, уже и не помнит сколько, и девчонка эта была уравновешенной, хотя и любила всякие страсти про вампиров и ведьм. И рассказала Маарми о происходящем с нею как могла беззаботней, маскируя улыбкой внутреннее напряжение.

— Представляешь, подруга, — уже заканчивала она, — и вот будто наяву вижу я все эти деревья мерактропические, эти стволы гигантские, уходящие не знаю уж куда, и словно сижу я в танке этом, и комары меня кусают, ну все как взаправду. Веришь?

— Слушай, Ма, да тебе надо рассказы писать, а? Ведь какие страсти можешь сочинять. Ну и воображение у тебя, просто обзавидуешься.

— Да, ты понимаешь, — распалилась Маарми, — все происходит ну просто как наяву, а иногда я слышу его голос, даже не голос, а прямо мысли читаю. Иногда и он меня слышит, по крайней мере мне так кажется.

— Слушай, и что же, каждую ночь?

— Да нет, не каждую, конечно, но бывает, накатывает само, ни с того ни с сего. Я даже боюсь иногда, а порой, наоборот. — хочется.

Ты так его любишь, да?

— Ужас как люблю, никогда у меня не было ничего похожего.

— Ой, просто завидно. Ну, а он тебя любит?

— Я же тебе говорю, мысли его прямо как с раскрытой книги читаю. Любит.

— Нет, ведь это ты читаешь, а вот он сам тебя любит?

— Господи Великий Эрр, что я тебе втолковываю уже час. Ну, вот как тебе объяснить? Откуда я могу знать, что там за деревья растут или какой у него танк, со сложенным мостом, наверху, понимаешь?

— Так ты чего, Ма, веришь во все это?

— Да нет, — растерялась Маарми, она уже жалела о своем красноречии, — просто очень интересно, дух захватывает.

— А вдруг правда у тебя дар такой, видеть на расстоянии. Или, может, у него такое свойство. Может, тебе к психологу сходить? Нет, я не в том смысле, что лечиться, а именно так разузнать, ненароком, вдруг уже бывали похожие случаи.

«Так и в психушку отправит подружка любимая», — с досадой запоздало подумала Маарми. Она резко переменила тему. Когда они уже прощались, Штюбби спросила:

— А отец твой скоро приедет?

— Да нет, он надолго уехал, сказал, что звонить не будет.

— А может, устроим у тебя вечеринку, у тебя такой домина, — в очередной раз за этот вечер закинула удочку Штюбби, — развеяться тебе надо, пригласим парней.

— Да не хочу я никаких парней, я Браста люблю и жду его.

— Но ведь он далеко, в этой своей Мерактропии, что тебе, развейся, потанцуй.

— Слушай, во-первых, это я из своих снов знаю, что он в Мерактропии, а так, по-настоящему, ведь не ведаю нисколечко. Я знаешь, чего боюсь?

— Чего?

Ты слышала, — Маарми невольно перешла на шепот, -вроде в столице неспокойно, настоящая война с террористами.

— Да ну их всех к луне Мятой, им верь, этим новостям. То сообщили, что Император погиб, то потом опять жив. Плетут черт-те чего. Но, думаю, если бы в Пепермиде и впрямь что-то происходило, чаще бы по стерео показывали.

— Ну, а патрулей военных сколько на улицах развелось, ступить некуда.