Огромный черный корабль

Ударило по ушам перепадом давления. Внутри убежища воздух был плотнее. Руган не стал дожидаться, когда гигантская дверь полностью оголит вход, он проскочил в щель и взлетел по лестнице. До момента «Икс» оставалось восемь с мелочью. Он осмотрел площадку: транспорт имелся. Он выбрал тот, что помощней и покрепче, — тяжелый гусенично-колесный бронетранспортер тяжелой пехоты «Лопушок».

— Вперед! — сказал он водителю, влезая в передний отсек для экипажа.

— Так ведь бас-капитан не велел... — начал было отнекиваться контральто-сержант.

— Руган посмотрел на него холодно и спокойно:

Почему без «защиты», солдат?

— Так ведь...

— Вы что, радиационно-устойчивы? — Руган зловеще моргнул. — Трогай!

— Можно, господин полковник, доложить бас-капитану?

Еще слово, и отправишься в столицу, делать дезактивацию, ты будущий импотент.

Машина взревела.

— Кто в пехотном отсеке? — поинтересовался Руган.

— Никого, жду смену с постов, — пояснил напуганный донельзя водитель. — Не изволите пояснить, господин полковник, куда ехать-то?

— Прямо.

Когда их остановили на проходной, оставалось шесть минут.

«Снести ворота, что ли?» — прикинул Руган.

— Спрашивают выездной лист, господин...

— Скажи, в кабине полковник Руган! Даю им две секунды. Услышав имя, водитель побледнел окончательно. А решетчатые ворота уже медленно, подрагивая, отваливали влево.

— Гони, чтоб тебя! — Руган ругнулся впервые за много времени.

А за забором им навстречу выкатился полуоткрытый шестиосный «Путакмат». Руган глянул сквозь боковое затемненное пуленепробиваемое стекло: гвардейцы кого-то арестовали. Шла шестая минута.

— Стоп! — Руган тяжело грохнул кулаком по переднему пульту. — Машину не глушить! — скомандовал он, выпрыгивая вон.

«Путакмат» как раз проходил рядом — какой низкий он был сверху. Руган со всего маху саданул кулаком по его корпусу.

— Стоять! Полковник Руган говорит. Что везем? Впереди, оказывается, сидела большая шишка, полковник Сиц, бывший заместитель вице-генерала Грави, а теперь заместитель Ругана. А везли они арестованного неизвестного в военной форме, а звали того неизвестного Забат.

— Смотрите, полковник, — доложил Сиц подобострастно. Он снял противогаз из солидарности с начальником. — У этого шпиона есть бумаги с подделанной под вашу росписью и даже печати, смотрите, как сходны.

А песочек времени несся сквозь сито.

— Быстро его в мой транспорт, сейчас я его мигом выпотрошу лично, — проговорил полковник Руган, изучая хронопластины. — Ишь, змей, повстанец хренов. Вы со мной, полковник Сиц, или по своим делам?

— С вами, господин Руган.

— В пехотный отсек, бегом!

Три минуты.

Гони, братец! — произнес Руган, влетая на подножку. Теперь он неотрывно смотрел на часы.

— Быстрее можешь, давай на полную мощь! К черту дорогу! Прямо, милый! Прямо!

Их бросало, как мячики, что-то запрашивал Сиц по внутренней связи. Тридцать секунд.

— Стоп! Стоп, я сказал. Пристегни ремень! Слышал! Двадцать секунд.

— Дай игломет!

— Что?

— Игломет сюда, вон он в нише за тобой!

Еще с полковником Сицем разбираться предстоит и с обоими его охранниками. Десять секунд.

— Закрой глаза, солдат!

— Не понял?

— Глаза закрой, вот как я, и держись за креслице свое, только крепко держись, не обманывай. Господи Великий Эрр, хотелось бы в тебя верить!

Три, два, один...

СВОРА

Целей в небе имелось без счета. Браши явно совершали спланированное, давно обдуманное воздушное нападение. Летательные аппараты были самых различных типов, они сильно отличались по тактико-техническим характеристикам: по грузоподъемности, по дальности полета, по возможностям создавать помехи. В налете участвовали как пилотируемые, так и беспилотные машины, и всего — не по чуть-чуть, а очень помногу. Противовоздушная оборона Эйрарбии сразу же загрузилась работой на полную катушку. Ошибки не допускались: прорыв одного агрессора означал атомные взрывы, а это, кроме уничтожения чего-то важного, пусть даже и не относящегося к ПВО, вело к сбоям аппаратуры, к дополнительным мешающим факторам и, следовательно, к увеличению вероятности следующих прорывов — эдакий взаимосвязанный ребус. И еще, конечно, за каждой ошибкой или просчетом ракетчиков, артиллеристов или лазерщиков стояла смерть с большим-большим мешком для миллионов. Долго, очень долго поспевал для нее этот урожай.