Огрызки эпох

— Тебе меня не словить, атаманово позорище, — хихикала отвратительная тварь размером с ястреба, удерживаясь на древесной коре когтями мохнатых желтых лап и меньших лапок на сгибе крыльев. Ее стрекот я слышал часто, но увидел ее так близко впервые. — То-то Демьянушка разутешится, егда прознает о твоих увертках. Ой-хо-хо! Уж я его повеселю.

Дразнившее меня существо в облике сочетало черты птицы и дракона. Оперение гибкого туловища было зеленовато-коричневым с черными пятнами. Маховые перья крыльев и окаймляющие перья длинного, непохожего на птичий, хвоста были темными, с зеленым и синим отливом. На затылке подрагивал зеленый хохолок. В широком, похожем на пасть, желтом клюве скрежетали мелкие острые зубы. Ярко — оранжевые глаза сверкали в темноте.

Я решил называть шпионившую за мной тварь адской птицей.

— Давненько я рябчиков не кушал, — подобравшись к ветке, на которой она раскачивалась, усмехнулся я. — А ты, несомненно, вкуснее рябчика.

Прыгнув вверх, я чуть не поймал птицу за хвост. С противным криком она взлетела, а я оказался на земле.

— На первый раз тебя прощаю, — вспорхнув на скалу, адская птица растопырила крылья и топнула ногами, одетыми в густые темно — зеленые «штаны». — Не покажу атаману твоего вранья. А впредь не балуй. Шениглу сердить себе дороже выйдет. Я птаха чародейная. Могу выручить, а могу и загубить.

Она громко вскрикнула и улетела в горы.

После той ночи мерзкая тварь еще внимательнее стала за мной следить. Иногда я слышал ее хохот в лесу, иногда замечал ползущий по дереву или мелькнувший в листве силуэт, иногда чуял ее запах.

Пытаясь выяснить, кто она и почему она меня преследует, я спускался в заброшенное подземелье и читал хранившееся там колдовские книги. Полуистлевшие страницы пестрели заклинаниями по превращению в животных и птиц, однако ведьма выбрала бы для маскировки обычную ворону, черную кошку или сову, а не намудрила бы столь нелепое создание.

Дневные просиживания в библиотеке не помогли разобраться в сущности загадочной преследовательницы. Они лишь породили предположения коллег по стае о том, что я владею магической силой. Вскоре догадки переросли в утверждение.

Я охотился в компании Лаврентия, Лейлы, Пятака и Осы. Несмолкаемый скрежет Шениглы спугивал дичь и отвлекал нас. Мы старались не обращать внимания на пернатую помеху, но вампирское терпение недолговечно. Бросив олений след, мы погнались за Шениглой, не помня себе от злости, и угодили в засаду на горной равнине.

Семеро огромных львов, вместо меха одетых в броню из широких заостренных чешуй, с рычанием смыкали кольцо. В колдовских книгах такие звери назывались мантикорами. Считалось, что они сильнее драконов, а их шкуру невозможно прокусить или рассечь заговоренным оружием. По крайней мере, не нашлось вампира, который сумел бы опровергнуть легенду. Мы ненавидели мантикор, но почтительно избегали встреч с ними. В равной степени они ненавидели нас, только не боялись, а с удовольствием на нас охотились или отнимали нашу добычу.

Мантикоры медлили с нападением, будто упиваясь нашим страхом. Двое их них, коричневый со светлыми крапинами лев и черная львица, выступили из круга и громко рычали. Их подросшие дети неуверенным рыком подражали родителям.

Мы угрожающе зашипели в ответ. Мантикоры заложили остроконечные уши и приблизились еще на шаг.

— Попались, шустрики, — острила кружившая над нами Шенигла. — Неча было зубы на меня точить.

«Волшебство!» — я вспомнил об изображении чешуйчатого льва на своем клинке, подаренном колдуном.

Обнажив клинок, я произнес состряпанное наобум заклинание, призывая дремлющую в заговоренном оружии силу. Зверь на лезвии ожил, растянул лапы в прыжке. Его чешуя вспыхнула красным огнем.

— Назад! — кричал я, очерчивая клинком невидимое кольцо вокруг стаи. Звери пятились, когда я подносил острие к их сморщенным от оскала мордам. — Повелеваю вам утихомириться и разойтись. Мы не враги. Оставьте нас.

Мантикоры отступили, перестали скалиться, и, словно цирковые львы по щелчку хлыста укротителя, рванули прочь. Облегченный вздох стоявшего за спиной Лаврентия сдул волосы с моей шеи.

Я осмотрелся: Шенигла улетела, вампиры не шевелилась под моим беспокойным взглядом. Их запахи выдавали страх. То, что я в некотором роде приблизился по способностям к вожаку, было почетно с их стороны и опасно со стороны Демьяна. Я не был уверен, что он с пониманием отнесется к проявлению моего волшебного таланта. Не увидит ли он во мне претендента на подземный трон?