Ой-ой-ой, домовой!

Можно понять людей. Королевам сочувствуют… пока у них корона на голове держится. Но фамильярности сей титул не допускает. Вот и сидит она одна и переживает крушение мира.

Дети врали, муж предал, любовник убит…

Да уж, набор. Врагу не пожелаешь.

– Брат Рис, я думаю, нам надо сообщить обо всей этой интриге в храм, – прорезался брат Валер. – А уж там решат…

Здрасте!

Набежал на готовенькое!

– Я только одного не могу понять, – тихо заметила Асанта, – как лэрр договорился с Ранданом и этой девкой? Они вряд ли были друзьями.

– Вот через этого. – Керт пнул Лика еще раз. – Это же брат Далини Верейль, как там тебя? Или еще пнуть?

– Ликар Верейль.

– Вот видите. Сестра себя продавать начала, брат за ней потянулся… семейное ремесло, гордиться впору.

– Издеваешься, – прошипела Далини.

– Думаю, вы отделаетесь двадцатью годами в монастыре, вы-то никого лично не проклинали, – хмыкнул Керт. – А вот лэрр Ильдар да и его любовник могут и головами поплатиться.

– Мой брат? За что?

– За подстрекательство? – предложил брат Рис.

Далини прищурилась.

– За это у нас не казнят. Идея носится в воздухе, а уж кто заболеет…

И права была, дрянь такая. Много у кого есть богатые дядюшки с наследством, одно дело – желать ему сдохнуть побыстрее, другое – покупать мышьяк.

И тут лэрр Ильдар хрипло рассмеялся:

– Значит, я главный злодей? Да?

– Очень похож, – недипломатично высказался Симон-младший, за что и огреб крепкий пинок по щиколотке от отца.

– А если все было не так? Совсем не так?

– А как же? Расскажите? – предложил Керт. – А мы послушаем, вдруг да найдутся обстоятельства…

– Вы мне не поверите.

– Илей! – умоляюще протянул с пола мальчишка, но лэрр покачал головой:

– Уж прости, солнышко. Но умирать за твою сестренку не хочу.

– Не надо лгать! – прошипела Далини.

– А это уж пусть хуртары решают, – злорадно даже отозвался лэрр Ильдар. И начал свой рассказ.

* * *

Я слушала откровения педика с отвращением.

Конечно, оно так. Я не отклонение, это вы просто не понимаете! А что под эту философию что хочешь подогнать можно, вплоть до педофилии и копротерапии и навоза нажраться от всей души…

У него ведь такое видение мира!

А факт-то прост.

Природа – штука мудрая, и если она позаботилась, чтобы данный конкретный индивидуум не оставил потомства, – дрянь он, а не человек. Какими бы словами он там ни прикрывался.

Вкусы там, не вкусы… все я понимаю. Если совершеннолетние, сознательные и добровольно – это их право. Если втихаря и никому не пропагандируя – тем более. А впечатление все равно такое, словно тебе на стол выложили здоровущего глиста, да еще хвастаются его откормленностью. Эх, не везет мне с толерастией. Слово знаю, а как до дела доходит, так лапы к канделябру и тянутся.

А уж когда взрослый мужик рассказывает о своей любви к шестнадцатилетнему пареньку…

Фу. И еще раз – фу.

И все равно что-то не вяжется. Но и сказать Керту хоть слово нет никакой возможности.

* * *

Хуртары тоже слушали.

Остальные тоже слушали, итог подвел брат Валер:

– Что ж, тогда дело закрыто и убийца признался?

Керт вздохнул:

– Не знаю…

– А чего тут не знать? – не понял брат Валер. – Давайте считать. Порчу хотели навести все пятеро. Фаулзы, Верейли и лэрр. Из Фаулзов одна умерла, она как раз и наводила порчу. Ее к ответу не привлечешь. А вот Верейлей…

Далини встрепенулась:

– За что?

– За шкирку, – ласково улыбнулся ей Керт. – За нее, вестимо. Кровь Эрри добывала? Или семя?

– Но мы же им не воспользовались!

– А хотели. Вот за это и…

– Мальчишку – в монастырь, лет на двадцать, авось научится не только задницей вертеть, – кивнул брат Валер, – Фаулза туда же, а этого… обратный ритуал провести, что ли?

– Сразу и проведем, – согласился Керт.

– Нет! – Лэрр Ильдар вскочил из-за стола, отпрыгнул к стене. Да, это не дурочка Тира, которая не знала, чем все может закончиться, этот свою вину понимает. – Не дамся!

– А кто будет спрашивать?

Хуртары встали из-за стола, к ним вторым эшелоном присоединились Ластан и Жескары, и вся эта группа надвинулась на лэрра.

И тут Далини поняла, что пора.

Схватила брата за руку и бросилась наутек.

На их пути оказалась Эрвина – и отлетела в сторону, как тряпичная, вскрикнула, хватаясь за живот, а парочка рвалась к дверям.

И ведь могли уйти, карета еще во дворе, прыгнуть, хлестнуть коней – и лови потом ветра в поле.

Прыгнула я.

В лицо Далини, распушившись, целясь в глаза, чтобы напугать… и забыла, что у меня этот клятый стилет.

А когда вспомнила, было поздно. Непоправимо поздно.

Клинок из золотистого металла распахал щеку Далини, проехавшись по скуле.

На пол упала капля крови, одна, вторая, кто-то дико закричал… Лаллия?

Кажется, она… и чего она кричит?

Оглянуться я не могла.

Кинжал сыграл свою роль, хотя я и не поняла, почему так. Но Далини бледнела, оседала, ее глаза закатывались, а над телом собиралось плотное золотистое облако, пронизанное кровавыми молниями.

В ужасе отпустил руку сестры Лик, но дернуться не успел, получил от кого-то пинок, неловко взмахнул руками, задел меня – и я полетела прямо в облако.

– Амура!

Керт?

Чего он кричит, я же здесь… или уже – нет?

* * *