Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов

Под знаменем латуннолистых буков,
где солнце покатилось огневой тарелкой,
шмелями хлопцы смуглые в излуках
гудут, и пыль столбом рудым встает над речкой.

На бурунах травы, в зеленом дыме

качаются коров массивные колоды,
заря с зарей встречаются над ними,
под ними гомонят живительные воды.

Цветов сонливых токи синим дымом

струятся в зрелость ядер, жажду роста будят,
зерно взбухает, оказавшись в тучной влаге,
мужчины пожирают жадным глазом ладных
дивчат широкобедрых, смуглых, пышногрудых.
Горбатый ангел леса спешно ложе ладит.

Пергаментом свернулись неба зодиаки,

они к нам крестами нисходят ночью,
и грезы наших вер горят стожарным маком.

И звезд угасших искры озаряют очи,

зовет петух горластый синий месяц —
то пиршество красы, рождения победность!

Так возникают вера и державный строй.

Зверье и боги. Общество содружеств.
Бесстрастный вечер взял кормило в руки,
и синий стяг уже на вечном светит месте.

Я в сотый славлю раз безудержную жизнь!

27 октября 1935 г.

БАЛЛАДА О ГОЛУБОЙ СМЕРТИ

В кольце фантомов каменных — дворов кошели,
как крылья мрака, вьются узкие ступени,
на горле ночи арка, как тугой ошейник,
зловонье плесени, унылость, отупенье.

Искромсанный, забрызганный клочок бумаги,

поспешные слова: «Виновных не ищите,
никто не виноват…» В лаптях, неслышным шагом
бредет по крыше месяц, прогибая шифер.

Из вскрытых проводов — пар голубым букетом,

кровь синею струей — из медной жилы вспухшей.
Звучит печали соло на призрачном кларнете,
во сне притихший шкаф вдруг вскинулся в испуге.

Пылает голубой ручей, как вдохновенье,

два сердца усыпляет безумия шепот
из дна сознанья.
                           Газ голубым цветеньем —
в лоскутья тишины!
                                    Ночь — в исступленный омут!

В кровать, ладью довольства и хандры влюбленных,

мышь лунная вползает, куцо и цинично.
Двух тел, в последний раз навек переплетенных,
слепые корчи боли и услады нищей.

Над ними наклоненный синий ангел газа

венчает голубым огнем, как веткой мирта,
бросая, как лилеи, души их в экстазе,—
так и сгорят, как две последних капли спирта.

24 декабря 1935 г.

СЛОВО О ЧЕРНОМ ПОЛКЕ