Ойме

— А придётся. Садись, доставай карты и жди. — Квиле подвинул для Лёки стул, похлопал её по плечу и вышел.

Потянулись гости охоты. Кто с кофе, кто просил раскинуть карты. Приятные люди, вежливые. Как же их сюда занесло?

Лёка старалась разговаривать попроще, но в подробности не уходила. Хорошо, что сложных вопросов ей не задавали, а карты ложились ярко и понятно.

А потом в комнату вошёл Лёкин папа.

— Здрасьте, я это… — Сев на стул, он взглянул на гадалку. И мигом узнал дочку. — Ты чего это?! Здесь?! Так это ты?!

— Нет, пап, всё не так, — затараторила Лёка. — Я только один раз! Только сегодня!

— Зачем? — наклонился вперёд папа.

— Деньги нужны, — слабо проговорила Лёка. — Я хотела на образование копить, но теперь для Егора придётся всё оставить.

— Да, дела, — выдохнул папа, промакивая лоб платком. — Влип Егор. И надо же было ему с этой девкой связаться.

— Ты здесь, чтобы подружиться с теми, у кого есть связи, да?

Отец кивнул.

— Может, если всё пойдёт нормально, Егору поблажка выйдет. Или хотя бы с деньгами помогут. Нормальные люди.

— А с этими общаются. — Лёка дёрнула головой, имея в виду Главнова и компанию.

— А куда им деваться? Город маленький, все друг друга знают. Со всеми надо поддерживать хорошие отношения. В любом случае с кем-то да пересечёшься потом. Так лучше уж сразу хорошее впечатление произвести. Только мне кажется, что-то тут не так.

— Тут много чего не так. Пап, ты там им не говори, что меня знаешь, ладно?

— Само собой.

В дверь постучали, она открылась, и появился рыжий Квиле.

— Простите, что помешал. Но господин Главнов приглашает всех на охоту. Прошу вас. — И он, придерживая дверь, изящно указал на коридор.

Охота и помолвка

Толпа гостей и персонала высыпала на заднюю веранду дома. Большие ворота открылись, и все, кутаясь в пальто и шубы, потихоньку вышли на просторную опушку окраины леса. Лёка, накинув куртку, шла последней, стараясь держаться подальше от центра событий.

А в центре уже стояли Главнов в камуфляже и очень похожий на него мужчина в тёмном костюме.

— Разрешите всех вас поприветствовать! — прокричал Главнов. Раздались жидкие аплодисменты. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить радостное событие для двух семейств! Я рад объявить о помолвке моей дочери Лолиты, — он вытянул правую руку, и подошла Лолита, — и сына моего лучшего друга, можно сказать, брата. Роберт!

С левой стороны под аплодисменты вышел Роберт Крутов, тоже в камуфляже. Отцы соединили руки детей, и под овации те поцеловались.

Лёке было смешно, ведь она помнила, как недавно невеста каталась по полу «Ойме» в схватке с пассиями жениха, а тот, смеясь, снимал всё это на телефон.

Главнов поднял руки, и все примолкли.

— Мы, мазычи, чтим традиции своего народа!

— Серьёзно? — сквозь зубы произнёс мужчина рядом с Лёкой. — Он мазыч?

— Он тот ещё мазыч, — тихо ответил другой.

— В честь помолвки, — продолжал Главнов, — жених преподнесёт невесте славный подарок! Трофей! Шкуру чёрного медведя!

Главнов сделал широкий жест, и его подручные выкатили на дальний край поляны большую клетку, в которой сидел какой-то тёмный комок.

Женщина-чиновница, что заходила к Лёке для гадания, обернулась и шёпотом затараторила двум мужчинам:

— Что происходит вообще?! Это же краснокнижный зверь!

— Погоди, — отмахнулся один из них. Женщина поджала губы и отвернулась, нервно кутаясь в шубу.

— Это детёныш медведя, которого мы поймали в лесу Мещёры! — кричал Главнов, указывая на клетку с медвежонком. — И сейчас мы сделаем так, что за ним придёт его мать, которую и добудет мой сын!

Женщина снова обернулась и зашептала:

— Нет, это уже безобразие! С нас за это головы снимут!

Один из мужчин помялся и выступил-таки вперёд.

— Послушайте, ну это уже лишнее, — попытался добродушно произнести гость охоты. — Мы рады за ваших детей и тоже чтим традиции, но нет никакой нужды…

Его прервал выстрел и жалобный крик. Роберт без предупреждения пальнул в медвежонка в клетке, отчего тот сначала заметался, потом, скуля, сжался в комок в углу.

— Господи, — выдохнула чиновница, глядя на остальных. И уже громко произнесла: — Прекратите!

— Давай, сынок, — подбодрил Крутов, хлопая Роберта по плечу. Тот взвёл ружьё и выстрелил снова. Медвежонок крупно вздрогнул, пискнул, потом, плача, завыл.

— Это бесчеловечно! — крикнул кто-то из гостей. — Прекратите!

Толпа загудела, но раздался громкий треск.

— Давай, сын! — прокричала женщина, видимо, мать Роберта. Жёны товарищей вообще держались в стороне.

— Да, Лолочка заслужила ожерелье из клыков! — Это уже мамаша невесты.

Отцы и невеста отошли, Роберт остался один в центре поляны. Он стоял, целясь в тёмную чащу, где всё ближе хрустели ветви. Доносился рык — кажется, приближалась медведица. Народ беспокойно бормотал, люди стали пятиться.

Наконец из-за крайних деревьев появился огромный чёрный зверь. Медведица скакала к поляне, легко отталкиваясь здоровенными лапами. Да она же размером метра четыре! Большущие белые клыки и чёрные когти. И глаза отчего-то белые.

На Лёку напирала пятящаяся толпа.

— Давай, сын! — заорал Крутов. — Вали её! Ну!