Окаянь 2 (СИ)

Их временно поселили в помещение на одной из нижних палуб баржи. С одной стороны был борт зашитый деревом по шпангоутам, с остальных сторон тоже деревянные переборки выкрашенные в синий цвет. Судя по широким и вместительным рундукам вдоль борта и переборок, раньше здесь была кладовка. О том же говорили и полки над рундуками. Теперь бывшая кладовка превратилась в кубрик. Слишком тесный для шестерых человек. И полутёмный, глаза сломать можно. Потому как из двух иллюминаторов в здесь остался лишь один. Второй закрыли куском фанеры с отверстием для вывода колена печной трубы. Саму печку, старую, тронутую кое-где ржавчиной достали из каких-то забытых закромов и установили в центре кубрика на широком металлическом листе. Во избежание пожара. Из-за печки в кубрике стало ещё теснее, но никто против неё не возражал: ночи были холодные, да и дни особым теплом пока не отличались. Сегодня тоже было пасмурно и ветрено.

— А ты иллюминатор закрой, и дуть не будет, — предложил Осокину Зотагин.

— Тогда дышать совсем нечем станет. Сидим тут как сельди в бочке! — недовольно отозвался Осокин. — Я вот никак не могу понять, чего они на баржах ютятся? Каждый сантиметр здесь у них на счету, а рядом вон целый остров пустует! — кивнул он в сторону виднеющегося за иллюминатором обрывистого берега. — Построй там нормальные дома, и горя знать не будешь!

— Нельзя им на суше жить, Лёня. Я ведь говорил, что она здесь вся Эмиру Тимуриду принадлежит, — напомнил Жагрин. — Сразу в турецкой кабале окажутся. До седьмого колена усаками станут. Если вообще когда-нибудь за аренду смогут расплатиться, — добавил он.

— Да знаю я! — отмахнулся Осокин. — Не одного тебя насчёт местных реалий просветили. Только, считаю, ерунда это всё! Какая разница, кочевниками они себя называют или усаками называться будут? И так и этак под Тураном сидят.

—Вот и попытайся втолковать эту мысль местным. Мне самому будет интересно посмотреть, что от тебя потом останется.

— Ладно тебе, Иваныч, не заводись. Все тут на нервах сидим, как ёжики колючие, — Тихон, не вставая со своего рундука, дотянулся рукой до железного бока печки. — Тёплая ещё.

— Подкинь хоть пару полешек, — попросил Осокин.

— Подкинуть могу, только у нас всего три полена до вечера осталось, — предупредил Тихон. — Лучше потерпеть.

— Как же всё надоело! — в сердцах бросил Осокин. — Эта вечная варёная рыба, этот кубрик, где не повернуться и Василий тот со своей драной рожей! Даже дров у них нет! Зато гонора выше крыши! Кочевники они, понимаешь! Нашли чем гордиться! В концлагере и то лучше было! Беги отсюда, Сашка, пока есть возможность!

— Нет у него такой возможности и не будет! — мрачно отрезал бригадир. — Как и у нас всех тут. Но у Саши хоть какая-то перспектива намечается, а вот тебе, Лёня, в будущем ничего хорошего не светит. Как и мне, впрочем. Всё, что я могу, здешние лучше меня делать умеют, а твой богатый опыт отсидки им и вовсе на хрен сдался! Некогда здешним твои политинформации слушать! Мы с тобой, Лёня, первые кандидаты на продажу. Вопрос лишь в том, кому мы такие все из себя красивые со своим ценным жизненным багажом нужны будем? Если даже Голубчик полезнее нас здесь оказался!

— Ты, Арсений, меня с Тихоном забыл упомянуть, — усмехнулся Дзьонь. — Нам с ним тоже пока ничего не предлагали.

— А вам и предлагать ничего не надо. Чем всегда занимались, тем и здесь займётесь. Хорошие охотники везде в цене.

— Иваныч, а ты о наших чайниках ничего не слышал случайно? Интересно, где они сейчас? — спросил Зотагин.

— О Ленке своей печёшься?

— И о ней тоже.

— Не знаю, Саша. Только я сильно сомневаюсь, что их обратно в Китай отправят. Дурака свалял тогда Дмитрий своим заявлением. До сих пор понять не могу, на что он надеялся. Ведь турки с американцами одна команда, хоть и цапаются друг с дружкой частенько. Выясняют у кого член длиннее.

— К нам гости, — предупредил Дзьонь, услышав, что снаружи гремят засовом. — Интересно, кого это принесло?

— Меня принесло.

Дверь открылась, и в проёме показался Василий Васильевич Маргин. Длинный козырёк кепи и полумрак скрывали шрам на лбу командира лесовиков.

— Ну да, забыл, что стены здесь бумажные, — проворчал себе под нос Павел.

— На слух я тоже не жалуюсь, — Маргин оглядел кубрик и недовольно поморщился. — Тесновато тут у вас. И зябко как-то.

— На большее в нашем положении претендовать не приходится, — усмехнулся Жагрин. — Или какие изменения намечаются?

— В точку, — кивнул Маргин. — Намечаются. Потому и зашёл. Согласно приказу Сагола Соиспаевича вы переводитесь в другое место. Более подходящее вашему нынешнему положению, — он выдержал паузу и пояснил. — Купили вас сегодня. Всех. Час назад. С вашим покупателем вы давно и хорошо знакомы. Это советник инсана Ирикова по финансовым и коммуникационным вопросам Сергей Данилович Голубчик.

— Это что, шутка такая? — первым пришёл в себя Жагрин. — Голубчик нас купил? Этот чмошник?

— Не понимаю вас, Арсений Иванович, — удивился Маргин. — Уверяю, Сергей Данилович прекрасный специалист с блестящими перспективами.