Окаянные девяностые

Выражение его лица и слова контрразведка, чекисты не остались незамеченными Веларди, хорошо понимавшим русский. Его настороженность сменилась тревогой и передалась Броуди, у того скуксилась физиономия. Новоселов отчаянно пытался спасти сделку и лез из кожи вон, чтобы убедить западных партнеров в минимальных для них рисках. Но скорее не его аргументы, а баснословная прибыль пересилила страхи Броуди, и он согласился:

— О’кей, я максимально сокращу сроки закупок, чтобы, как говорится у вас русских, не дразнить гусей.

— А как быть с предоплатой? — уточнил Салмыков.

Помявшись, скряга англичанин предложил:

— Учитывая столь сжатые сроки и отсутствие у меня свободных средств, выход из положения я вижу в том, чтобы предоплату осуществлять из нашей общей прибыли.

Салмыков не проявил энтузиазма, но, взвесив все «за» и «против», вынужден был принять условия Броуди. Веларди с Радольновым ничего другого не оставалось, как присоединиться к нему.

— Вот и договорились! — повеселел Новоселов и снова взял разговор свои руки: — Господа! Отдельно я бы хотел коснуться организации нашей работы по серой схеме поставок титана. Конкуренты в России, и господин Раздольнов это может подтвердить, активно прорабатывают возможность его вывоза через страны Балтии.

— И каковы объемы? — уточнил Веларди.

— Я затрудняюсь назвать, но думаю, немалые, более точно может сказать Николай Павлович, — адресовал ему вопрос Новоселов.

— Сопоставимы с нашими и в перспективе могут значительно возрасти, — признал Раздольнов.

— Жаль, очень жаль, — не мог скрыть досады Веларди и обратился к Раздольнову. — Николя, а вы или ваши партнеры в России не могли бы затруднить деятельность конкурентов?

— К сожалению, Сильвио, я могу это сделать в Екатеринбурге. Но Екатеринбург, далеко не вся Россия.

— Прискорбно. Очень прискорбно, мы теряем значительную часть прибыли, — посетовал Веларди.

— Сильвио, не стоит драматизировать ситуацию, у нас есть очевидное преимущество перед конкурентами — легальный канал поставки титана! — не терял уверенности Новоселов и предложил к Салмыкову. — Николай Константинович, давай, постарайся увеличить объемы поставок?

— К сожалению, не могу, от меня мало что зависит. Все упирается в проклятые квоты, а их устанавливает Москва, и здесь я бессилен, — признался Салмыков.

— Николай Константинович, а если задействовать возможности господина Рохальского? — вспомнил о нем Веларди.

— Я их до конца не знаю, но думаю, на это потребуется много времени, а еще больше денег, но результат не гарантирован.

— Прискорбно. Весьма прискорбно, господа, — впал в уныние Веларди.

Поскучнел и Броуди. В его глазах пропал интерес к русским партнерам и к самой сделке. Новоселов нервно заерзал, и было от чего, он мог оказаться козлом отпущения. Чем это грозило обернуться, ему не приходилось гадать. Он хорошо знал нрав Рохальского, в гневе тот был крут и скор на расправу. Смена теплой и комфортной Италии, где Новоселов катался как сыр в масле, на уральское захолустье могло быть меньшим из всех зол. От такой перспективы Новоселову вовсе стало тоскливо. Он бросал умоляющие взгляды на Салмыкова. Тот только пожимал плечами. Сделка, на подготовку которой было потрачено столько времени и усилий, грозила обернуться крахом. В кабинете воцарилось гнетущее молчание. Нарушил его звучавший диссонансом радостный возглас Раздольнова.

— Господа, нам не нужны никакие квоты! Нам не нужна никакая Москва! Николай Константинович, все находится в твоих руках! — воскликнул он.

— О чем ты, Николай?! — не мог понять Салмыков.

— Все до смешного просто! Все прямо плывет к нам в руки! — продолжал говорить загадками Раздольнов.

— Как?! — встрепенулся Новоселов и поторопил: — Ну, говори же, говори, Николай Павлович!

— Все упирается в квоту, установленную Москвой, не так ли, господа?

— Ну, ну и что? — тупо мычал Новоселов.

— А то, Юрий Петрович, правительство Черномырдина нам мешает, оно же нам и поможет!

— Каким образом?

— Скажу, но с тебя, Юрий Петрович, 3 % от твоей доли!

— Че-го?! Какие еще 3 %?! — возмутился Новоселов и в нем заговорил бывший партийный босс. — Ты что, Николай Павлович, приехал сюда нам головы морочить? Не забывай, с кем говоришь!

— Юрий Петрович, ну зачем так сразу лезть в бутылку? Я не в твоем обкомовском кабинете! Лучше не пожалей 3 %, а то как бы вместо Италии не загреметь в нашу Салду, — поставил его на место Раздольнов и обратился к Салмыкову. — Николай Константинович, для тебя не будет проблемой увеличить квоту на продажу изделий из титана?

— Чег-о?! Ты еще скажи ракетных двигателей! Меня за них к стенке поставят! Сейчас не время для шуток, Николай Павлович, — не принял его легкомысленного тона Салмыков.

Улыбка сошла с лица Раздольнова, лицо затвердело, а в голосе появился металл.

— Ну зачем же так, Николай Константинович? Я, конечно, далеко не ангел, но Родиной и секретами торговать не собираюсь! Ты выпускаешь титановые лопаты, не так ли?

— Ну, и что ты этим хочешь сказать… — Салмыков осекся.