Окаянные девяностые

— А чего догонять, если в вагоне лежит чистый титан. Две-три тонны отходов, что сверху, нас не спасут. Если за груз зацепятся менты и, не дай Бог, контрразведка, то нам хана! Это же голимая контрабанда!

— Какая на хрен контрабанда? Кончай накручивать! В нашей-то накладной значатся титановые отходы!

— И что с того? По факту — титан.

— Ну ты, Игорь, и тормоз. Грузили ведь не мы. Ну, давай, давай напрягай свою извилину или может принести фуражку, чтобы мозги варили! — отыгрывался за недавнее унижение Барсуков.

— Выходит, не мы, — выдавил из себя посрамленный железной логикой бывалого прапорщика, бывший капитан.

— Вот то-то же! А ты, залетим, залетим. Не залетим!

— Но нервы потрепят крепко.

— Не нам, а Тишковскому, а у него всегда найдется дежурный «стрелочник» — пьяный крановщик или бестолковый мастер. Ты же видел, у них на грузовом дворе бардак.

— Да, там сам черт ногу сломит, — признал Лебедев и потянулся к сигарете.

Закурил и Барсуков. Тишину барака нарушал скрип половиц под ногами Кормакова. Ему надоело маяться в одиночестве, он тенью проскользнул в кабинет и приткнулся в уголке дивана. Барсуков недовольно покосился, но ничего не сказал и перевел взгляд на телефон. Резкое дребезжание звонка ударило по напряженным нервам. Кормаков взвился над диваном, сорвал трубку и прижал к уху.

— Да, ЛиК! Вагон! Мы готовы….

Барсуков вырвал у него трубку. Дежурная по станции «Лесная поляна» называла цифры, но он уже не слушал, блаженная улыбка гуляла на его лице. Лебедев тоже оживился, от скептицизма не осталось и следа. Кормаков не мог усидеть на месте и волчком крутился по кабинету. Шум поднял на ноги Ломтева, и его мятая физиономия возникла в дверном проеме.

— Хватит дрыхнуть, Лом! Тащи бутылку, но не самопальную! Гулять будем! — ликовал Барсуков и пустился в пляс.

Ломтев проявил завидную прыть и через несколько минут возвратился с бутылкой водки. Она пошла по кругу. Пили из горлышка, закусывали лимоном, а потом всей гурьбой повалили во двор, втиснулись в ниву и, сломя голову, понеслись на станцию «Лесная поляна». Там в столь поздний час, кроме дежурной смены, никого не было. На запасных путях сиротливо стоял десяток вагонов с материалами для военных. У рампы пыхтел маневровый тепловоз с одним единственным вагоном. Свернув на стоянку, Кормаков заглушил машину, как угорелый сорвался с места и, не выбирая дороги, ринулся к рампе. За ним, падая в снег и чертыхаясь, тащился Ломтев. Барсуков и Лебедев по протоптанной в сугробах тропке степенно прошли к вагону. Из него высунулся Кормаков, его физиономия расплылась в блаженной улыбке, и завопил:

— Шеф, тут чурка к чурке! Петрович, ты голова! Ну, теперь заживем!

— Тише, тише, Борька, а то менты сбегутся! — добродушно прикрикнул Барсуков и распорядился: — Оставайся на месте! Лом подгонит наш порожняк, и займетесь перегрузкой.

— Все будет в лучшем виде, шеф!

— А вот еще чо, тонн пять скинешь и отвезешь на наш грузовой двор.

— Сделаем, шеф! — заверил Кормаков.

— Леня, а на хрена нам эти чурки? Зубы что-ли вставлять? — недоумевал Лебедев.

— От Харламова не убудет, а для нас дополнительный навар, толкнем на сторону.

— Да ты чо, Леня, а если они раскопают?!

— Не раскопают! Давай, дуй на станцию и забери у дежурной накладную на вагон.

— А если не даст?

— Пусть только попробует, я чо ей за красивые глазки подкатил холодильник? Да, и скажи этой дуре, после перегрузки титана заводской порожняк пусть немедленно отправит обратно, наш вагон затолкает в тупик.

— Сделаю. Мне как, оставаться с ней до конца?

— А это, смотря какой у тебя конец. Ха-ха, — расхохотался Барсуков.

— Га-га, — вторил ему Ломтев.

— Хорош ржать, Лом! — прикрикнул на него Барсуков и распорядился: — Дуй к крановщику и скажи, пусть ставит кран на рампу и перегружает титан в наш порожняк.

— Есть! — в Ломе проснулся военный, и уточнил: — А какой?

Барсуков порылся в карманах, вытащил измятый клочок бумаги и зачитал:

– № 68083146-Б, а все равно не запомнишь, — и сунул записку Ломтеву.

Тот рьяно взялся за дело, его зычный командирский рык заставил крутиться даже стрелочников. Прошло не больше часа, и на станции «Лесная поляна» снова воцарилась сонная тишина. В дальнем тупике одиноко стоял груженый титаном вагон. Огни маневрового тепловоза, тащившего порожняк в Верхнюю Салду, в последний раз мигнули и погасли за поворотом. Зилок с пятью тоннами титана занял место под навесом на грузовом дворе ООО «ЛиК».

К полуночи мороз усилился и сковал ледяным панцирем военный городок. Даже комендантские патрули не решались высунуть нос на улицу. И только в офисе ООО «ЛиК» все никак не могли угомониться. Кормаков и Ломтев с позеленевшими от бессонницы и усталости физиономиями бесцельно слонялись по комнатам. Из кабинета генерального директора доносился монотонный голос. Барсуков диктовал факссообщение:

— Согласно договора № 37 в Ваш адрес, в вагоне № 68083146-Б направлен груз металла: ВТ 9–7 тонн, ВТ 1–0,7 тонн, ВТ 8–2 тонны… всего 42 тонны 630 килограммов.