Океан

Он поцеловал её в губы, и так же медленно на пол полетели ключи, сигареты и зажигалка, ударяясь и отскакивая.

Сзади, как затвор автомата, лязгнула дверь, – вошёл Захатский.

– Андрей, лекарство получил?

– Да, Андрей Николаевич.– Он поднял с пола все упавшие предметы, забрал себе лишь пачку препарата, а остальное положил в окаменевшие ладони Наташи.

– Ну, всё тогда. Жду тебя через неделю, я тебе больничный закрою. Отдыхай, лечись.

Оборот ключа в замке один…два… скрип двери, несколько шагов, хлопок два… один…и всё.

Она уже не понимала, что делает. Открыла дверь ординаторской, заперлась на ключ и рухнула в кресло.

– За что? – вырвалось слабое дыхание в бездушную атмосферу.

Слёзы, падавшие на халат, от яркого солнца переливались сотнями огоньков разных цветов.

«Солнце, как я тебя сейчас ненавижу…»

Песнь 8

И ныне: Пречистая Богородице, прими недостойную молитву мою и сохрани мя от наглыя смерти, и даруй ми прежде конца покаяние.

Приказ, поступивший от генерала Архипова, был однозначен – «Как только станет лучше, срочно в Москву».

Чесноков зашёл в уже можно сказать свой кабинет, уныло окидывая взглядом всё вокруг. «Ну что ж, делать нечего, надо собирать вещи». Возиться в бумагах мешала обвисшая рука, и каждое неловкое движение отзывалось болью. Папки, бумаги, ксерокопии, с тяжестью для организма наводился порядок. Наконец дело дошло и до компьютера. Чесноков одной рукой проверял содержимое дискет, которые клал в сейф, а некоторые клал в сумку. Морщинистый лоб и суровые глаза смотрели в синеву экрана монитора.

– Океан? Это что ещё за океан, откуда он взялся?

Нажатием кнопки Чесноков раскрыл данный файл, он был практически пуст, в нём было лишь написано: «Фотография, уносимая ветром». Полковника как током ударило, он дотянулся до телефона, пощёлкал по кнопкам, и долго ждал, пока на длинные гудки кто-либо ответит.

***

Он был, наверное, единственным человеком в этом городе, который в такую погоду был одет в полупальто и зимние ботинки. Тёплая погода, свежий ветерок, веселье на лицах людей, одевшихся во всё лёгкое, радующихся погоде, строивших большие планы на тёплое лето. Дети, весёлой гурьбой, играющие в разные игры. Всё это как-то скрашивало слабость в теле. Наумов шёл к дому, он выбрал свой путь среди двориков. В мусорный бак он выкинул пакет со свитером. Лицо отражало какую-то радость, останавливаясь, он вдыхал воздух, закрывая глаза, выдавливал из легких дрожь, и успокоившись, шёл дальше всё ближе и ближе к дому. Во двор уже медленно въезжали две чёрные иномарки, чтобы занять свою позицию на выезде из арки. Люди вышли из машин и разошлись в разные стороны.

Андрей переходил дворик с угла на угол по диагонали мимо детской площадки, и почувствовал движение сразу с четырех сторон. Сердце забилось с яростной силой, он с дрожью выдохнул воздух.

– Ну, вот и всё. Дай мне, Господи, прежде конца покаяние.

Это были не уличные хулиганы. Уверенной поступью они шагали к цели, напряжённо вцепившись глазами. Расстояние сокращалось. Надеясь, что всё кончится быстрее, если их спровоцировать, Наумов резко расстегнул пальто, выхватив из внутреннего левого кармана что-то чёрное. Наступавшие, испугавшись такого события, затормозили. Кто пытался спрятаться за дерево, кто присел на одно колено, пытаясь быстро извлечь пистолет. Стоявший ближе всех, даже упал на асфальт, забыв об оружии, когда в него полетел этот чёрный предмет.

Но выстрела, как ожидал Наумов, так и не произошло. Чёрный предмет оказался всего лишь блокнотом. Подбежавший сзади в испуге с силой ударил в затылок, пробив голову. Тело рухнуло на пыльную тропинку, покрывая её кровью.

***

– Да, – наконец-то послышался голос.

– Андрей Николаевич? Это полковник Чесноков. Я хотел бы узнать, не вылечился ли Наумов?

– Как вам, полковник, позволяет совесть сюда звонить, после того, что вы здесь натворили?

– Это очень серьёзно, Андрей Николаевич.

– Насколько я понял, Владимир Иванович, все эти нелепые обвинения с Наумова сняты, так чего же вам надо, не звоните сюда больше.

Присутствующие в кабинете коллеги были удивлены, с какой силой он положил трубку на старый аппарат, который от ярости даже взвыл. И до этого спокойный Захатский потянулся за сигаретой. И все сразу начали искать повод, что бы выйти, ибо сигарета – это был откровенный наезд. Короткие гудки на конце провода Чеснокова не успокоили, он вновь принялся набирать номер, но уже другой.

– Алло, Сергей Иванович? Это полковник Чесноков. Мне хотелось бы знать, не выписался ли Наумов?

– Наумов не выписался, но Захатский отпустил его в лечебный отпуск на неделю. Возможно он уже дома. А что? Алло… Алло… Алло…

Бросив трубку, Чесноков маршировал по управлению с бешеной скоростью к выходу. Встречающиеся люди расступались в стороны при виде сурового здоровяка. На улице, увидев свою служебную машину, он без промедления направился к ней.

– На Новолипецк, срочно!