Океан и Деградация (СИ)

— Я… никогда не хотел бы такого, — нервно дергает бутылку, опустив глаза. — На самом деле, я злюсь не на тебя, просто ты… ты как часть того, что я ненавижу. И в детстве я… признаюсь, я пытался тебе всячески вредить. Я хотел, чтобы ты умерла. Поэтому разными способами проявлял садизм по отношению к тебе, — он пьян, но речь слишком чистая. Реин в очередной раз растеряна. Неприятно растеряна, потому отворачивает голову, сделав решительно крупный глоток пива. — Но сейчас я понимаю, что ты не при чем. Ты такая же жертва обстоятельств. Я ни в коем случае не пытаюсь вымолвить прощение, — вдруг оправдывается, морщась. — Я не могу его получить. Не после того, как поступал и что творил.

Брук молчит. Не знает, как реагировать.

— Твоя мать соблазнила моего отца, — кажется, алкоголь развязывает ему язык, и Реин не уверена, что хочет слышать это. — Он вышвырнул мою мать из дома, бросил её, когда ей так нужна была поддержка. У моей мамы был рак. Думаю, она уже умерла. Отец не оставил ни мне её контактов, ни ей моих. Потому что твоя мать не хотела, чтобы он поддерживал общения с бывшей женой. Твоя мать — стерва. Зацепилась за богатого мужика. А мужик поддался соблазнению, ведь моя мать давно болела. У них не было отношений, как таковых. Он часто пил и жаловался мне о своей усталости. Ему было влом заботиться о моей маме. Он говорил, что она случайно забеременела от него. Он не хотел связываться с ней и тем более иметь детей. Просто… не понимаю, почему из-за их ошибок должен был страдать я. Так всегда, — Брук вдруг чувствует, как сердце ответно ускоряет сердечный ритм, а взгляд просится переместиться на профиль Норама. — Взрослые чудят, а дети живут с их дерьмом.

Девушка поворачивает голову, с неясным успокоением выдавив шепотом, но уже взглядом упершись в пол:

— Я понимаю, о чем ты, — хмурится, почему-то не фильтруя информацию, которая непроизвольно слетает с губ:

— Она часто бьет меня по голове, чтобы я забыла.

— В смысле? — Норам все-таки в упор смотрит на девушку, не до конца поняв, что она имеет в виду.

— Она боится, потому что я многое знаю о ней. Есть вещи, которые должны остаться в тайне. Поэтому она боится меня, боится, что я могу раскрыть её секреты. И пытается выбить все из меня.

Звон ключей. Брук замирает, удержав в ладони горсть таблеток. Дверной хлопок. Тяжелые развязные шаги. Девушка продолжает сидеть спиной, чувствуя, как мурашки пробегаются волнами по спине.

Опять? Опять кажется?

С опаской медленно оглядывается, не сразу находя в темноте силуэт вставшего на месте парня. Реин пристально смотрит на него, подозревая, что галлюцинации вновь рвут грань реального мира. Вот, почему ей стоит правильно принимать лекарства. Чтобы не путаться, где есть действительность, а где — мир иллюзий.

Норам снимает с головы капюшон мокрой куртки. Светлые волосы липнут к лицу. Он слегка… растерян. Не рассчитывал застать здесь кого-то, не в такое стихийное безумство.

— Привет, — давит хрипло сквозь сжавшуюся от эмоций глотку. Девушка не меняется в лице, промолвив без эмоций:

— Тебя нет.

Первое, что она слышит, заперев дверь большого дома, — грохот в гостиной. Брук хмурится, недолго потоптавшись на месте, и уверенным шагом ступает в сторону помещения для приема гостей. Открывает двери, застыв на пороге при виде того, что творится по ту сторону: светлое помещение буквально тонет в хаосе, стол перевернут, на экране широкого телевизора красуется огромная вмятина, декоративные подушки раскинуты, стеклянная поверхность журнального столика разбита вдребезги, на полках шкафа нет прежней посуды из хрусталя, она осколками лежит на полу.

В детстве Брук бы бежала прочь в ужасе, но сейчас она вполне спокойно смотрит на виновника сего торжества. Норам похожим образом замер возле комода с никому ненужными сувенирами, явно намереваясь разнести всё железной битой… О’Брайена? А, так вот зачем он одолжил её сегодня утром. Дилан упомянул об этом во время обеда.

— Что случилось? — интересуется обыденным тоном. Норам неровно дышит, переминаясь с ноги на ногу, и вытирает пот со лба, пытаясь казаться собранным и… адекватным:

— А-м… Я… немного разозлился.

— Опять отец? — понимает Брук.

— Типа того, — парень готов прекратить, по причине чего испытывает разочарование, ведь он недостаточно вынес злость на окружающих вещах, но Реин удивляет его, когда опускает сумку к ногам, проходя в разрушенную гостиную, изучая её с особым интересом:

— Можно мне тоже?

Норам с недоверием косится на девушку, но всё-таки протягивает ей биту друга, с любопытством ожидая, как же она поступит дальше.

Брук быстро теряет голову. После пару бутылок пива она находит это занятие весьма и весьма забавным. Каждый скрежет от удара приводит её в щенячий восторг. Кажется, всего полчаса — а рушить уже нечего. Гостиная полностью уничтожена двумя пьяными подростками, которые плюс ко всему еще и добивают уже испорченные вещи. Реин даже включает какую-то песню на смартфоне, подпевая и продолжая орудовать битой, с нежеланием отдавая её Нораму, ведь: «Давай хотя бы по очереди, а то нечестно!»