Океан и небо

Сырым городам

Приветливее

сырым городам,

кажется,

только изморозь,

холод,

и серый оттенок.

В каждом из нас

под линзами прячутся эти

самые пресловутые города.

Отчетливей же

тогда проявляются

капли

подтеками,

так въедаясь в простенок,

когда нам приветливей

из

тысячелетий

кажется только миг:

«никогда».

13.05.14

Все слишком

Все слишком:

тон,

слова,

немой протест,

избитые пластинки оправданий,

что унисон не сложен,

и нет мест

для обоюдных сосуществований.

Все слишком:

нежность,

кофе – очень сладко,

не надо поцелуев на прощанье.

Размытый профиль

выдает сетчатка.

Все слишком:

тишина,

зима,

молчанье.

12.02.14

Время

Время неизменно ни на каплю.

Ход его не увеличить,

ни замедлить.

И сжимая судьбы на ладони:

крохотными кажемся – нас нет.

Снова ли прогонит, не поспоришь;

снова ли закроет дверь – и точка.

А твоя такая оболочка

не прочна,

и время новый след

выжигает,

плавит.

Знает:

ничего уже не изменить

и не переставить в этом мире,

никогда.

Нас просто

нет.

25.02.14

Они тоже вырастут

Дети… Они тоже вырастут.

Смоется краска, и стены

свой поменяют цвет.

Новый фасад и здание,

десятилетие.

Нас оседлают новые мудрости,

с глупостями всех лет,

распределяя тебя и меня

на соцветия.

Они тоже вырастут,

будут искать, оступаться:

споры, протесты

весомее и важнее —

будет казаться.

Им также будет казаться!

Может быть только чуточку посмелее.

Они тоже вырастут.

Редкие дни

выделяя собой в кружок,

а затемненные числа

будут звонками.

Им будет казаться:

я много чего не смог!

Нам будет казаться:

как они быстро,

все таки,

стали

нами.

07.03.14

Колыбельная часов

Теплыми вечерами лихи и грозны

Медными островами все фонари.

«Всё. Засыпаем, мальчики. Очень поздно.

За занавесками ночи сползает кит.»

Черными колпаками искрит и блещет,

Звёздами зажигая сердца. И грей.

Лунный ночник и сказочник наш, и сменщик,

Над фонарями острея, висит ничей.

Позолочены холодом ближних станций,

Брошенными сетями – прозрачный хруст;

Озорничают и млеют в раскатных танцах

Тени небесных позавчерашних бус,

Брошенные на крыши в дождях и меди,

Кажется, что на треть будто врос маяк.

Прожекторами льётся и томно светит

В недры души, желаний стращая мрак.

И невозможно въётся страптив и стоек

Ветер над малышами, вбирая прыть.

Ночь мотыльками дышит, и с каждым боем

Стрелки поют: «мама – больше, чем просто жить».

Быть лучше, чем есть

Быть сильными на каплю, на пол ложки,

на пол стакана. Сдвинуться в обыденности,

пусть.

До дрожи век усталых быть смелее.

Как тени возле стареньких аллей,

немного обездвиженными стать.

Правдивее, честнее на пол капли,

на десять бурь мудрее быть и лучше —

все ждут от нас. При том

не уловив в себе весны,

боюсь, не уловив себя совсем,

мы вряд ли

такими

останемся кому-нибудь нужны.

Себе подавно.

29.04.14

Осень в мае

Неважно сколько в мае продлится осень,

Мне шепчут: плати берегами своей души.

Вблизи долетают в порохе капельки вёсен,

Позволю себе, хотя бы, их затушить.

Исполнены без укоризны разные роли

Прохожими, где-то между вчера и сейчас.

И то ли, до невозможности, были мы, то ли

Одна невесомость, где вовсе не было нас.

Стекают по стеклам потоками обстоятельств

Весенние продолжения жизненных глав,

И кажется, каждый сам по себе ваятель

В своих мирах, размером на семь октав.

Как будто одни, и заперты рамками сами,

Плечами заденут – и воля своя не та.

Да, я и сама, как пустышка, чужими глазами.

Но это не важно, что я им кажусь пуста.

А также неважно сколько продлится осень.

Меж городами по ветру ее влеки.

Мне все равно, что без слов выжигаешь проседь,

Только прошу, детей моих береги.

04.05.14

Слово

Слово мое на ладонях ночной софит,

Высеченное временем, как графит.

Плавится. Тонкой линией сточен край.

Плавится, и горит.

Забирай.

Слово – не сталь, только степи, мысль числа,

Жгут на губах ожидания, кровь. И масла

Не облегчают. Лязг игл по шву и соль.

Вместо строки тепла,

Только боль.

Спаяны губы. Листы от моих чернил

Стаями вопиют, будто свежий спил.

Мерно возводятся строки, и мглы шаги.

Слово разбей, в камин.

И сожги.

Броня

К уху квартет – на сегодня моя броня.

Роем чужие подошвы дымят. И сбив

Комом натужный выдох, души садня,

Ржавыми кадрами будто бы надломив.

Ну, подытоживай! Рви острием грехи,

Минусы, недочеты и неудачи!

Музыка возрождает меня, и значит:

Я существую, и живы мои стихи.

Сны чайками

Оставить, отписаться, отболеть —

Посыльные ветра разносят, будто

Чужие ароматы. Спаян в сеть

Остаток отколовшегося утра.

Пурпурными цветами дайте небо!

Пусть спеют прорисованные дали!

Я чайками закрою сотни впадин,

Они так никогда не прорастали.

Все провода – иллюзия из перьев.

И током не ударит, больше пыли.

Седыми облаками склеив берег,

Я разбавляю сны твои. А были?

01.08.14

Люди февраля

Эти стены

поглощают тепло, слова.

Все эмоции не заземленные прут по разрезам,

не залатанной горечи, по рукавам, к ступням.

И попробуй потом удержись на своих ногах,

и попробуй потом не залеченной плыть душой.

Даром втискивается холод

речной, и плотный —

он попутчик, моими нотами нотами тянет свой

незатейливый, рваный хор под ребром. И плот нас

только к илу притянет. Спасаются по-одному.