Океан Любви

Когда мы приехали в какое то глухое селение, то смысл Марининых слов, стал предельно ясен. Это была база, где готовили боевиков. Девушки наши умудрились подписать контракт с Шамилем, и тот привез их сюда. Ваха сказал, чтобы мы оставались в машине, а он пойдет и пообщается с нужными людьми. Минут 30 его не было. Когда он пришел, то сказал, что видел девушек, и они в полном порядке. Он готов забрать и увезти девушек отсюда, но нас просят остаться и провести еще один бой – группа на группу. Выбора нет или мы соглашаемся, или все остаемся здесь.

Терять было нечего – путь был только вперед… Мы вышли из машины и зашли в дом гостеприимных хозяев. Из окна мы видели, как исхудавшая Лёля и её подруга сели в машину Вахи и быстро уехали. Нам тоже ждать долго не пришлось. Хозяева были настроены решительно. Во дворе дома образовался живой круг из местных гренадеров. У них не было национальности, они были дети пропасти. Убивать – их работа, а работать надо хорошо, а то убьют. Трое на трое – это то, с чего предстояло начать. Чем это закончится, не знал никто. Били жестко и беспощадно. О спорте речи не шло – был бой. И задача – убить. Не было правил, били и лежачих и бесчувственных. Финал один – кто умрет. Первый выбыл Долина. Они с Рыжим, как могли, перекрывали меня и пытались взять всё на себя. Нас не били, нас месили с землей. Мы с Рыжим защищали лежавшего Долину, а их всё ещё было трое. Мы уже были почти мертвы, когда раздалась стрельба. Ваха вернулся за нами, но предусмотрительно привез с собой какого-то местного авторитета. Задержись он ещё на 5 минут – нас бы смяли, и отвозить было бы уже некого. Только автоматная очередь и ругательное обращение остановило бойню. Ваха и его приятель забросили нас в машину, как туши баранов. Ваха был готов рвануть с места, когда кто-то решил пострелять. Нива Вахи рванула со всей резвостью, которой только обладала, но автоматная очередь прошила борт машины. Ваха не ехал, а летел. Сколько этот полет длился, я не знаю. Наш друг Ваха, привез нас в больницу на границе с Россией, там нас подлатали и подлечили, как могли. У меня было кроме всяких переломов и сотрясений, два пулевых ранения – одно в руку, одно в ногу. Все обошлось. Доктор при выписке подарил нам вынутые из нас пульки. Долине – одну, а Рыжему и мне по парочке. А ещё он отдал мне поцарапанный железный складень, который я нашла в городе мертвых. Пуля угодила в него и не задела меня.

Пока мы валялись на больничных койках, санитарка оттерла от грязи и промыла спиртом складень. На одной стороне его был еле виден лик Святителя Николая Чудотворца, а на другой Покров Пресвятой Божьей Матери.

Святитель Отче Николе – моли Бога о нас! Пресвятая Богородица, помоги нам грешным! Они спасли меня от ранения, которое могло забрать у меня жизнь!

Мы вернулись домой. И зажили каждый своей жизнью. Рыжий ушел в телохранители, Долина ушел в экстрасенсы, а я тоже ушла… просто жить. Железный складень, который сохранил мне жизнь, так и висит над моей койкой в родительском доме. Как только этот складень появился в доме, так мой брат крест стал нательный носить и до сих пор не снимает. Он ничего не знает – просто, так решил. С Лёлей мы так и не общаемся – нет общих тем. Она вышла замуж… за милиционера, родила дочку, и всё у нее нормально.

Господь всё устраивает. На всё воля Божья. Только мы не всегда готовы понять и принять это. Посмотрите вокруг – всё, что вы видите, создал Бог, и создал он всё хорошо. Просто надо принять это с благодарностью и жить с Богом, свято верить и любить его, а любимая фраза всех, кто куёт свое счастье самостоятельно «Да, знаю Я» пусть упадет на дно самой глубокой пропасти на земле. Ничего мы не знаем – на всё воля Божья.

Это просто жизнь…

Сигнал кардиографа пронзительно завизжал. Линия жизни не хотела больше извиваться и кривляться, и лишь изредка делала одолжения, прогибаясь по чьей-то просьбе: «Ну, давай, давай же работай!» Суета, резкие команды, электростимуляторы.

Я не люблю суету… Смотрю на всё это свысока, и нет мне никакого дела до всего этого… Кому давай? Чего надо? Вот врач дал очередной электрический разряд – тело подпрыгнуло, но не реагировало на эти жестокие и противоестественные действия…

Не хочу… не хочу быть здесь…. я пойду… И вот я на свободе… Иду по аллее, мне светло и спокойно на душе, как будто кто-то обнял меня нежно-нежно и оберегает от всего земного… «Я не отпускаю тебя», – слышала я откуда-то со стороны. «Слышишь?! Не уходи!» Это не был приказ или требование, это были слова – теплые и добрые… Я шла по дороге… Мне хотелось идти и идти, идти, куда глаза глядят. Забыть всё и просто идти и уйти отсюда навсегда. Подальше от суеты, резких звуков и ощущения безнадежности. Сейчас было всё хорошо, было приятно ощущать чьи-то невидимые объятья и заботу, просто идти и тихонько молиться, перебирая свои четки.