Океан Разбитых Надежд

Люк бросает взгляд в мою сторону, но я могу только невнятно прохрипеть. Я даже сама до конца не осознаю: это был либо крик раненой души, либо крик боли от разбитого сердца. Во взгляде Люка свистит вьюга, в его взгляде бушуют прохладные волны океана, потушившие все оставшиеся искры моих надежд.

Пока на мне его взгляд, я чувствую себя в опасности. Я вновь боюсь мужчин. Я теряю свою опору и стремительно падаю вниз со скалы. Я разбиваюсь намертво, наконец долетая до самого дна пропасти. А сейчас Люк зальёт её ледяной водой. Когда у меня нет опоры, у меня нет ничего. В такие моменты я чувствую себя самой одинокой девушкой на свете.

Секунда повисает среди пустых тел: время будто бы останавливается. Стеклянный звон наполненных бокалов растворяется вдалеке. Сладкий туман электронных сигарет оседает на головах, после чего начинает жадно поглощать приевшийся запах алкогольных напитков.

Мой парень повалил Мориса на пол, после чего прижал его к полу. В это мгновение мне кажется, что Морис потерял сознание: его широкая грудь боле не поднимается под весом кулаков Люка; его сверкающие под немногочисленными лучами лампочек волосы распотрошены, как солома; конечности будто оторваны от тела.

Мёрзлыми кончиками пальцев я касаюсь собственных висков, огибая вьющиеся волосинки. Я чувствую, как под их кожей бурлит стылая кровь. Отныне под ногами нет земли – опорой становятся мысли, гонящие меня прочь из гостиной. Мои глаза отрываются так тяжело, словно их старательно приклеивали к застывшей сцене из двух актёров.

Подобно мелкому паруснику, я ловко маневрирую между толпой подростков в дверном проёме. Мои руки непроизвольно дёргаются, ведя моё тело то направо, то налево. Я витаю между комнатами, не имея ни малейшего понятия, куда бежать: в полной столовой не протолкнуться, а выход забаррикадировали целующиеся парочки. Я готова провалиться под землю, если бы она была подо мной – лишь бы меня больше ничего не связывало с Люком, лишь бы он не шёл сейчас за мной. Как на ветру, я взлетаю на второй этаж по крутой лестнице в холле. Сквозь изысканные абажуры рассеиваются блеклые янтарные лучи, подсвечивая белоснежные обрамления на стенах.

Музыка позади утихает, оставляя во внимании ритмичные шаги. Можете не верить, но среди двадцати пар ног я распознаю именно шаги Люка. Серый туман перед глазами берёт свой верх, когда я судорожно толкаю первую попавшуюся дверь. В кресле цвета хаки ютится сладкая парочка, а в глазах их сверкают последние искры. Те самые, которые когда-то разжёг в моих Люк, а затем потушил. Я оступаюсь, не отпуская скрипучую дверную ручку, но паре, похоже, всё равно на окружение. Ладони парня скользят по её плечам, путаясь в длинных прямых волосах, как в лианах. Миллиметр за миллиметром они приближаются к её острым лопаткам, а затем нежно насаживаются на них. Девушка интимно вздыхает между поцелуями, насыщаясь умелым спутником. Огоньки между ними тухнут, разрезая мои очи. Движения парня становятся всё увереннее – вдоль его сильных рук выступают толстые вены, а ноги разъезжаются по разные стороны. Сбившееся дыхание вольно перетекает в сладкие стоны. Тонкая женская талия извивается, ещё не предвкушая момента страстной бури. Но он так хочет воспользоваться ею, что почти приковывает хрупкую леди к себе. Я медлительно отхожу назад, стараясь вести себя максимально тихо. Но это не та любовь, ради которой я живу.

Упираясь спиной в дерево позади меня, я проваливаюсь в ванную комнату. Топот приближается:

– Кэтрин, постой!

Мне приходится быстро ориентироваться. Обернувшись к проёму, я хватаюсь за ручку и с треском захлопываю дверь. В этот момент дребезжит всё вокруг: и стены, и руки, и осколки моего счастья.

Трясущимся телом я прислоняюсь к двери и запираюсь. У меня скручивает живот, когда тяжёлые шаги оказываются совсем близко.

– Кэтрин, прошу, открой дверь!

Но положение защёлки неизменно. Я нерешительно отпускаю ручку и отхожу подальше от двери. Когда мои бёдра сталкиваются с ванной, стоящей у дальней стены, я подскакиваю от страха.

Я смотрю на дёргающуюся дверную ручку и вспоминаю Билли. Вспоминаю, как он вламывался в мою комнату, как приставал и заставлял целоваться, как игрался со мной, словно я кукла. Мои запястья больно ныли от того, как крепко он сжимал их, а по щекам скатывались слёзы, когда он бил меня. Вспоминая несчастные дни, проведённые с Акерсом, мне хочется вскрикнуть, но моё горло будто вновь зажато его толстыми пальцами.

С тех пор многое изменилось. С тех пор я изменилась. Мои взгляды удалось поменять одному лишь Люку, убедив, что не все парни способны на жестокость. Но, если это так, то почему Люк сам только что избивал моего друга? Я пытаюсь найти ответ, но ничего не выходит.

Инстинкт самосохранения подсказывает, что мне срочно нужно скрыться. Я хватаюсь двумя руками за голову и судорожно оглядываюсь: за единственной дверью меня ожидает Люк. От безвыходности я присаживаюсь на скользкий край ванны и начинаю тихо всхлипывать.