Океан Разбитых Надежд

Моя мама совсем не похожа на миссис Кларк. Она очень редко одевается скромно – она обожает броские наряды, высокий каблук и блестящие украшения. Миссис Кларк же очень проста, но и её образ не меркнет рядом с маминым. Мне не хватает этой лёгкости, простоты в своей повседневности. Я совсем недавно перешла к ней, и мне ещё тяжело терпеть на себе осуждающие взгляды мамы, явно не очень довольной моим вкусом.

И вообще, в последние сутки мама с присущей ей гордостью уговаривала меня не навещать мистера и миссис Кларк только потому, что их достаток меньше нашего. Не могу ничего сказать по поводу ремонта дома Кларков – он сделан со вкусом, Убранство дома мистера и миссис Кларк произвело на меня впечатление. Они совершенно точно не ленятся, когда дела касаются уборки комнат или поддержания порядка в маленьком саду и во дворе. Мебель внутри в полной сохранности – на столешницах комодов ни единой царапины, – ламинат точно полируют каждую неделю. Газон во дворе аккуратно подстрижен, а границы клумб ровно выложены камнями. Чего уж говорить о гипсовых статуэтках, украшающих вход в дом.

Вообще-то мама никогда не считала нужным вести себя сдержанно, когда дело касается обсуждений чужого дохода. Когда её не слышали коллеги, она с удовольствием вдавалась во все подробности о доходе. За спиной коллег она бесстыжая, бестактная и грубая, и мне становится очень грустно, когда я вспоминаю это. Когда я пыталась выявить её сильные качества, такие как целеустремлённость и твёрдость характера, те быстро меркли под всеми отрицательными. Кажется, что ей совсем не важно, какие на самом деле люди – лишь бы у них было много денег.

Я тихим шагом приближаюсь к комнате Люка. Когда я кладу ладонь на дверную ручку, я начинаю прислушиваться к движению в комнате. За дверью ни звука. Я стараюсь войти как можно тише, чтобы не разбудить моего спящего молодого человека. Хотя, пробуждение с ним – это грань моей фантазии. Невероятно – я прямо сейчас ловлю себя на мысли, что готова просыпаться с Люком в одной постели, видеть вместо экрана звенящего смартфона его сонное лицо, целовать его разбухшие губы в первые же секунды пробуждения, а после заниматься тем, о чём мне даже стыдно думать – похоже, у моей фантазии всё же нет границы.

Мне нравится представлять, как Люк влажным языком ласкает впадину между моими ключицами. Мне приносят удовольствие мысли о наших трепетных поцелуях, о нашем сбитом дыхании. Мне хочется задержаться в фантазиях подольше, но ещё больше мне хочется воплотить их в жизнь.

Я вхожу в комнату и закрываю за собой дверь. Жестяная ручка еле слышно дребезжит, и я зажмуриваюсь. Люк только поворачивается на другой бок.

Кровать стоит у противоположной двери стене. Рядом с кроватью две невысоких тумбы, а у дальней стены расположился стеллаж, забитый новыми книгами. Обвожу взглядом чистенькие корешки – в основном полки заполнены любовными романами, но на некоторых из них можно заметить и детективы. В комнате витает лёгкий шлейф карамельного яблока – на небольшой тумбе рядом с кроватью я замечаю потушенную ароматическую свечу. Я медленно передвигаюсь по пушистому белому ковру. Он очень мягкий, почти не щекочет ноги. Люку крупно повезло с Кларками: у них отменный вкус как в плане одежды, так и в плане выбора предметов интерьера.

Я тихо отодвигаю настольный светильник, прикрытый необычным бумажным абажуром, а затем отодвигаю и ароматическую свечу.

Они всегда нравились мне. Раньше я могла подолгу бродить по строительным магазинам, сравнивая запахи, качество свечей и их цены. У меня даже стоят в комнате несколько свечек с ароматом пряного яблока и пудинга. Я зажигаю их в основном перед празднованием Рождества.

Я бросаю взгляд на Люка – спит, как младенец. Он с плечами укутался в тёплое одеяло, зарылся носиком в подушку, а кудряшки небрежно раскидал во сне. Я вспоминаю, как наматывала их на палец, и воспоминание доводит меня до приятной дрожи. В один момент я оставляю возню с корзинкой и наклоняюсь к Люку, чтобы оставить пламенный поцелуй на голой щеке. Но что-то отвлекает меня от юноши.

Под его подушкой лежит бумажный свёрток. Я внимательно изучаю неизвестную бумажку, а затем всё же беру её в руки, оставляя корзинку с фруктами на тумбе. Я тихо разворачиваю небрежно свёрнутую бумагу, параллельно наблюдая за спящим парнем. Он не слышит меня. Моему взору пристаёт целый нотный лист, исписанный рукой Люка. В уме я проигрываю мелодию, и по кожу бегут мурашки.

Это неизвестная мелодия.

– Я написал её для тебя, – голос парня выводит меня из транса, и я откладываю бумагу на тумбочку.

– Прости, я не должна была будить тебя.

Я говорю это прежде, чем осознать его слова. Мой взгляд ещё раз падает на ноты, в уме звучит музыка, и только тогда я понимаю, что она целиком и полностью посвящена мне.

– Всё в порядке, – он достаёт руку из-под одеяла и касается моего запястья. – Не хочешь прогуляться?

– Стоп, – останавливаю я его. – Ты что, сочиняешь?