Океан Разбитых Надежд

Таксист привёз меня к аэропорту за несколько часов до регистрации, и я успешно прошёл посадку. Я прибыл в Лондон спустя долгие часы, в течение которых думал только о Кэтрин. Стоило мне закрыть глаза, как передо мной словно мелькали её русые волосы, сверкала ослепительная улыбка и сияли голубые, точно небо, глаза. Просыпаясь, я смотрел на экран смартфона и отсчитывал минуты до приземления.

Мы с Кэтрин видимся после каждого семестра, не изменяя традиции. В конце последнего учебного дня мы списываемся, договариваемся о встрече, а уже через сутки я лечу через весь свет, чтобы снова поцеловать девушку, зарыться пальцами в её волосы и прошептать на ухо, как она мне дорога.

Всё оставшееся время мы поддерживали отношения на расстоянии, созваниваясь по FaceTime. Мы болтали без умолку с утра до ночи, несмотря на разницу во времени и – на минуточку! – океан между нами. Мы вместе выбирали Кэтрин платье на выпускной – я настоял на том, чтобы она была в своём любимом сарафане, и она прислушалась ко мне. Я кле сдержался, чтобы не заклеить распечатками её фотографий весь дом. Я звонил ей, когда собирался на свой выпускной, и Кэтрин не могла оторвать глаз от моего костюма. Конечно, смотря на него, мы оба вспоминали тот дождливый день, когда впервые вместе выехали в Хантингтон.

Мы делились мнением о прочитанных книгах. Я с превеликим удовольствием рассказывал ей о новинках Николаса Спаркса, а Кэтрин повествовала мне сюжеты книг, вошедших в цикл Кинга «Тёмная башня». Она не могла не интересоваться домашней библиотекой моей мамы: Кэтрин желала знать, есть ли у Сары что-нибудь от Кристи или Кинга. И какой же оглушительный был её визг, когда я пообещал привезти ей редкий экземпляр самого первого издания «Сияния». Мы были, остаёмся и будем самыми счастливыми книголюбами в мире.

Я помню, как покидал университетскую аудиторию во время занятия, когда на экране мобильника высвечивалось имя Кэтрин. Я прислонялся спиной к стене, принимаясь выслушивать девушку. Когда она плакала там, далеко, и у меня не было возможности притянуть её к себе и сказать, что всё будет хорошо, моё сердце разрывалось на куски. Тихие всхлипы и громкие истерики – мы всё переживали вместе, хоть и не были рядом. Кэтрин была мне благодарна, а это для меня важнее всего.

Наши детские страхи оказались ничтожными по сравнению с теми, с которыми нас пришлось столкнуться после… моего переезда. Я не спал ночами, представляя, как кто-то другой обнимает мою Кэтрин, как занимается с ней готовкой и любуется чертами её лица. Кэтрин исписала десятки листов личного дневника, опасаясь, что я могу влюбиться в нью-йоркскую красотку и позабыть о ней – о ней! Да, новые страхи оказались куда сильнее, но мы стойко прошли испытание расстоянием и временем. Наша любовь не только не угасла – кажется, искра, промелькнувшая однажды, разгорелась до яркого пламени.

Никто из нас не посмел заинтересоваться в другом человеке, пока мы чувствовали любовь и поддержку на разных концах света. Кэтрин без раздумий отклоняла все попытки пригласить её на свидания, а я и знать не знал, как смотреть на американок. Когда нам двоим угрожало одиночество, пламя любви согревало наши сердца.

Я покидаю терминал, вспоминая, как же знатно нас потрясло в небе над Великобританией. Мне никогда не нравилось летать на самолёте: турбулентность, громко кричащие дети и разговоры, доносящиеся отовсюду, меня только отталкивали. Самолёту я предпочитаю лайнер. Бороздя лазурные просторы, я осознаю, какое же огромное расстояние разделяет меня и Кэтрин.

Ночной Лондон встречает меня мелким дождём и туманом, осевшим в ногах. Не теряя времени, я шагаю к ближайшему автомобилю такси и стараюсь не испачкать недавно купленный чемодан. Когда я сажусь внутрь, то называю водителю адрес вокзала, и уже через час оказываюсь на платформе, а ещё через несколько часов – в Йорке, где меня уже заждалась Кэтрин.

Нет ничего лучше жара её тела в постели, нет ничего приятнее запаха её волос, нет ничего более забавного её мерного сопения под титры романтического кино. Мы проснулись больше двух часов назад, но так и не решились покинуть тёплую кровать. Вместо этого я предложил Кэтрин посмотреть фильм, на что она с радостью согласилась. Признаюсь, я специально выбрал романтику – мне хотелось ещё раз увидеть её спящую, хотелось снова убрать прядь волос с лица и развеять её полудрём нежным поцелуем.

– Люк, – невнятно произносит она, отстраняясь, – фильм уже закончился? – её глаза округляются, когда вместо экрана перед собой она видит меня, и я негромко смеюсь.

– Всё только начинается, Кэтрин.

Каждый раз, когда я прилетаю в Йоркшир, мы с Кэтрин встречаемся и снимаем комнату в отеле на неделю. Нам обоим нравится его расположение: из небольшого окна нашего люкса открывается замечательный вид на набережную и центр Йорка.