Океан Разбитых Надежд

Но мне нравится представлять, что я занимаюсь тем, что мне нравится. Что я играю на рояле почти так же хорошо, как Зои или – как я смею об этом мечтать? – как Люк. Что закатываю вечеринки так же громко, как Морис с Бет. Что делаю чизкейки с такой же любовью, как и повариха Хью. Хотя последнее, наверное, всё же лишнее. Мне больше не нравится улыбаться, когда скажут, и не нравится грустить только из-за того, что нужно чему-то там соответствовать.

Рука сама достаёт смартфон из сумки и печатает сообщение для Энн. Привет. Не жди меня сегодня, отправляю я, но следом дописываю, Приболела . Коленки трясутся, но это не заставляет меня отказаться от задуманного. Я быстро получаю ответ – Энн расстроена, но надеется, что я смогу появиться на следующей фотосессии. Я шлю ещё несколько грустных смайликов и желаю Энн хорошего дня, а сама плетусь по тоненькой извилистой тропинке к берегу Ривер Фосс.

Сердце грохочет не то от страха, не то от возбуждения. Не могу поверить, что правда спускаюсь к реке вместо того, чтобы идти к автобусной остановке, взять невкусный кофе и побеседовать с мамой о Морисе.

Связь пропадает, и я прячу телефон назад в сумку. Делаю глубокий вдох – свежий запах речки вмиг заполняет лёгкие, и я, раздвигая высокие заросли, выхожу на берег. Всего в десяти шагах суетятся ребята, а уж в Хантингтоне жизнь и вовсе бьёт ключом. Здесь же, где над водой сгущается туман, а вдалеке крякают утки, царит умиротворение. Хочется снять обувь и бежать босиком по траве, не боясь ни острых камней, ни крапивы. Веет прохладой, и прозрачная водная гладь покрывается частой рябью. И, как ни странно, сейчас мне хочется быть именно тут.

Я присаживаюсь на траву и начинаю подбирать с земли мелкие камешки. Бросая их в воду один за другим, я просто наслаждаюсь. Будь здесь интернет, я бы включила музыку. Некоторые песни настолько нравятся мне, что я не могу перестать напевать их. Может, меня не наделили музыкальным слухом, и я попадаю в ноты лишь отчасти, мне нравится подпевать.

Как же много во мне странностей!

Позади шуршат камыши, и я быстро подскакиваю на ноги. Только и успеваю отряхнуться перед тем, как позади раздаётся голос Люка.

– Кэтрин?

Я оборачиваюсь и ловлю его растерянный взгляд. Люк ждёт, когда заговорю я, а я дожидаюсь, когда начнёт он – со стороны это выглядит глупо, и мы оба понимаем это. Но никто из нас не нарушает молчания. Не хочется.

– Что ты здесь делаешь? – всё-таки спрашивает Люк. – Разве ты не должна быть на фотосессии?

Он подходит ко мне и присаживается на землю. Я интуитивно опускаюсь за ним. Рукава старой рубахи, под которой надета серая футболка, Люк закатал до локтей, оголив предплечья.

– Должна, – отвечаю я. – Но кое-кто дал мне вчера очень захватывающее задание, и я просто не могу оторваться.

– От того, кто дал задание? – шутит Люк.

Я пытаюсь подавить нелепый смешок, но он всё равно вырывается. Мой звонкий смех всё льётся, а я никак не могу остановиться. Легко пихаю парня в бок и отвечаю:

– Именно, – ведь он попал в точку. – И от задания тоже.

– Вот как? – он резко поворачивается, и я отсаживаюсь.

Не хочу показаться ему сумасшедшей – только я могу так открыто пялиться, разглядывать его кучерявые волосы и следить за движением губ.

– Да, – я перевожу взгляд на реку.

– Значит, ты всё-таки нашла настоящую себя?

– Наверное, но ужиться с ней оказывается нелегко. Поэтому я и ушла сюда, где мне никто не помешал бы.

Люк усмехается:

– Кажется, я помешал болтать двум твоим личностям.

От смеха я сваливаюсь на траву и обхватываю живот двумя руками. Над нами грохочет гром, а мы только смеёмся.

– Нет, я просто напевала песню, – оправдываюсь я.

Люк помогает мне ужиться с настоящей собой, которая обожает играть на музыкальных инструментах, которая подолгу рассматривает пионы и наслаждается ароматом влажной земли, которая любит проводить время за городом и терпеть не может фотосессии. Люк помогает мне ужиться с настоящей собой, которая трепещет от его прикосновений, а не бросается в дрожь.

– Как мило.

– А ты что здесь делаешь? – спрашиваю я, приподнимаясь на локтях.

Люк ловким движением достаёт из кармана на груди сложенный в несколько раз листок с коротким простым карандашом.

– Ты удивляешь меня всё больше. Неужели ты ещё и рисовать умеешь?

Люк заметно покраснел.

– Не то чтобы умею, но несколько раз в неделю я прихожу сюда, чтобы попрактиковаться.

Это кажется мне логичным: все столы вечно заняты раскрасками Луизы и Зои, да и в одной комнате вместе с ребятами из детского дома не сосредоточишься.

– И что ты обычно рисуешь?

– Природу, – Люк обводит рукой берег. – Иногда людей.

– Людей? – я не наблюдаю вокруг никого, кроме нас.

– Прости, я не так выразился. Обычно я сам придумываю их.

– И сейчас ты пришёл порисовать природу?

– Могу и тебя нарисовать, – Люк заигрывает со мной, и я чувствую, как розовеют щёки. – Ты очень красивая.

– Правда?

– Неужели я опять тебя удивил? – он отсаживается чуть дальше от меня и широко улыбается.

– Не то слово.